Взорвать Россию изнутри - «Военные действия»

Революции «просто так» не происходят. Они тщательно готовятся и финансируются. Революционная борьба, как известно, требует больших средств — профессиональным борцам за свободу надо на что-то жить, деньги требуются на закупку и доставку оружия, пропаганду, обеспечение лояльности нужных людей и т.д. Такие ресурсы добыть внутри страны практически невозможно, их, как правило, предоставляет какая-либо иностранная держава (или целый альянс), действуя через спецслужбы. Эта аксиома подтверждается и первой русской революцией (а сегодня – украинским майданом).

…В конце XIX – начале XX века Россия по темпам экономического развития и внешнеполитической экспансии была в мировых лидерах, за ее успехами ревниво следили конкуренты – Великобритания, США, Япония...

Было задумано втянуть нашу страну в военный конфликт, всячески помогая ее противнику, и, выбрав это как повод, устроить у нас революцию. Именно такая комбинация предельного напряжения сил страны в войне с внешним врагом с внутренним взрывом и уничтожит Российскую империю в 1917 году.
Многим известен рассказ А. Куприна «Штабс-капитан Рыбников», в котором писателем создан яркий образ японского шпиона. Уже в наши дни новую версию его похождений предложил Б. Акунин в романе «Алмазная колесница». Это, конечно, чисто литературный тип. А вот резидент японской разведки в России, который проводил дерзкие операции, не останавливаясь ни перед чем, - фигура реальная. В его распоряжении были десятки агентов из числа граждан России. Звали резидента Мотодзиро Акаши (Акаси) (на фото). В Японии и поныне чтут его память, как энергичного и удачливого разведчика, который внес поистине неоценимый вклад в исход русско-японской войны 1904-1905 гг. Это был профессионал высшего класса, умевший подбирать ключики к нужным людям и располагавший значительными средствами из секретных фондов. Он состоял в тайном обществе «Черный дракон», куда входили военные и гражданские руководители Японии, включая премьер-министра.

В тот период японский генштаб целеустремленно готовился к военному столкновению с Россией, не простив вмешательства в японо-китайскую войну, которое лишило микадо плодов победы. Эта обида превратилась в откровенную ярость, когда Россия начала утверждаться в Корее, которую японцы считали зоной своего влияния. Великобритания и США стали деятельными помощниками и вдохновителями Японии в этом конфликте, англичане открыли микадо (императору) широкую кредитную линию и полностью перевооружили новейшими броненосцами и миноносцами его флот.

При разработке планов на предстоящую военную кампанию японское командование учитывало наличие у противника внутреннего врага – революционеров, непримиримых противников самодержавной власти.

Токио стремился воздействовать на внутриполитическое положение России с тем, чтобы ослабить ее в военном отношении.

Конкретная задача заключалась в разложении русской армии и затруднении ее комплектования, в стремлении заставить царское правительство отрядить максимальное количество войск с театра военных действий на поддержание порядка внутри империи. Кроме чисто военных задач, работа японской разведки преследовала и общеполитические цели, которые по мере затягивания войны и истощения государственных ресурсов должны были выходить на первый план. Разведка Японии превращалась в мощное политическое оружие…

Тем временем полковник Акаши был назначен военным атташе в России и 1 ноября 1902 г. прибыл в Петербург. Здесь он нашел благодатную почву для плетения политических интриг, выявив множество противников самодержавия, готовых сотрудничать хоть с чертом, лишь бы ущемить царскую власть.
Уже в середине 1903 года в меморандуме японского генштаба было указано на российское социалистическое движение как на возможного союзника при проведении подрывных операций в российском тылу. Речь шла о том, чтобы настолько накалить внутриполитическую обстановку в России, чтобы царь не мог вести большую войну одновременно на два фронта.

Выполняя директивы Токио, Акаши без труда нашел общий язык с представителями социал-демократов, эсеров, националистов, революционно настроенной молодежи. С японским разведчиком поделились своими связями и коллеги из спецслужб союзных держав, тоже бдительно наблюдавшие за политическими раскладами в России.

Имеются данные, что Акаши поддерживал контакты даже с небезызвестными Гапоном и Азефом. Кроме того, щедро подкупая, сумел завербовать ряд крупных царских чиновников, гвардейских офицеров, служащих военных заводов и портов. Но одной Россией этот господин не ограничился, он регулярно наезжал в Западную Европу, где встречался с лидерами политэмигрантов, русофобствующими дельцами из разных стран, словом, со всеми, кто мог принести пользу в будущей борьбе с Россией.

Правительство Японии пошло на прямое финансирование деятельности российских революционных и оппозиционных организаций. Согласно японским источникам, им было передано накануне и в ходе войны 1904 – 1905 гг. не менее 1 млн иен (по современному курсу это около 5 млрд иен или 35 млн долларов), что было по тому времени очень значительной суммой.

Помимо японцев субсидировали революционеров и американцы, передавшие на подрывную работу в России многие миллионы долларов. Особо отличился небезызвестный Яков Шифф – владелец банкирского дома "Кун, Лееб и Ко" в Нью-Йорке.

Щедро тратя деньги, японский генштаб и полковник Акаши делали крупную ставку на разжигание национальной вражды и сепаратизма в многонациональном Российском государстве, оказывая всемерную помощь сепаратистским силам. Цель виделась в том, чтобы поднять волну вооруженных восстаний на национальных окраинах империи. Акаши вливал средства в Грузинскую партию социалистов-федералистов, Польскую социалистическую партию, Финляндскую партию активного сопротивления.

И не случайно уже в феврале 1904 г., с первыми залпами на Дальнем Востоке, руководство Польской социалистической партии (ППС) выпустило воззвание, в котором осуждалась «захватническая политика Российской империи» в Корее и приветствовалась будущая победа Японии. Центральный революционный комитет (ЦРК) ППС, в расчете на поражение царизма и благоприятную после этого ситуацию для выхода Польши из состава России, взял курс на подготовку вооруженного восстания. В середине марта 1904 г. член ЦРК В. Иодко представил план восстания на рассмотрение полковнику Акаши. В плане, среди прочего, предусматривалось распространение революционных изданий среди служивших в русской армии поляков, разрушение мостов и железнодорожного полотна на Транссибирской магистрали.

В июле того же года Акаши устроил поездку в Японию пана Юзефа Пилсудского, где будущий глава польского государства получил заверения в поддержке своих планов, а также 20 тысяч фунтов стерлингов для подрывной работы в тылу русской армии.

Словом, полковник Акаши трудился не покладая рук и результаты не замедлили сказаться.

С началом русско-японской войны он перебрался в Стокгольм, откуда стал руководить созданной им шпионской сетью, которая охватывала всю Западную Европу, но была нацелена острием на Россию. Японские деньги и конкретные задания от него получали лидер финской Партии активного сопротивления журналист Конни Циллиакус и деятель партии грузинских социалистов-федералистов Георгий Деканозишвили.

Имеются данные, что Акаши встречался с Плехановым и Лениным в Женеве. Через посредство Циллиакуса японец даже профинансировал проведение Парижской конференции российских оппозиционных партий в 1904 году, а затем подобную конференцию в той же Женеве.

В качестве документального подтверждения приведем строки из шифрограммы замначальника генштаба генерала Нагаока военному атташе в Стокгольме полковнику Акаши от 31 августа 1904 г.: «100 000 иен будет вполне дешево, если цель будет определенно достигнута. Однако обеспечить взаимодействие между всеми оппозиционными партиями нелегко, и вы должны позаботиться о том, чтобы деньги не попали в руки только нескольким партиям».

Как известно, несмотря на отдельные выигранные сражения, японский генштаб долго опасался за исход войны в целом. Ведь Россия той поры обладала несравненно большей экономической мощью, природными и человеческими ресурсами. Японская же промышленность трудилась на грани коллапса, катастрофически не хватало средств и людей.

И тогда Акаши сформулировал дерзкий план: вооружить русских революционеров, подбить их на мятеж в европейской части России и тем самым отвлечь внимание русских властей от судьбы Дальнего Востока.

Но в тот период не дремали и российские спецслужбы. В середине октября 1904 г. в Париж прибыл чиновник по особым поручениям при министре внутренних дел И. Ф. Манасевич-Мануйлов. Писатель В. Пикуль изобразил его как прожженного авантюриста и выжигу, но, надо отдать должное, он оказался талантливым организатором контршпионажа. Еще не ведая о сотрудничестве японцев и русских революционеров, он в течение зимы 1905 г. опутал агентурной сетью японские посольства в европейских странах, параллельно организовав плотное наблюдение за наиболее активными революционерами.

Между тем Акаши через своих агентов помог организовать вторую конференцию революционных партий (Женева, 2–8 апреля 1905 г.). На расходы по проведению конференции выступавшему в роли официального организатора священнику Георгию Гапону через третьи руки было выдано 50 тысяч рублей из средств японского генштаба (правда, полагают исследователи, о происхождении этих денег он не знал).

В мероприятии приняли участие все наиболее активные революционеры, кроме меньшевиков. Почтил ее присутствием и Владимир Ульянов (Ленин), правда, досрочно покинувший конференцию после того, как убедился, что не сможет отстоять своей принципиальной линии. Она изложена в небезызвестной статье «О боевом соглашении для восстания». В ней Ленин высказался за единые действия оппозиционных сил против царизма, но не соглашался на организационное объединение с ними.
На Женевской конференции были определены сроки вооруженного восстания, выработаны планы (начать следовало в Петербурге и на Кавказе) и позиции по оружию и финансам.

…Из донесения полковника Акаши начальнику генштаба генералу Ямагата, 12 апреля 1905 г.: «Большое восстание должно начаться в июне, и оппозиция предпринимает все новые усилия для приобретения оружия и взрывчатых веществ».

К счастью, агент Манасевича-Мануйлова засек и прослушал встречу Акаши с грузинским социалистом Деканозишвили в номере парижского отеля, где остановился японец. А затем, в отсутствие полковника перерыв его вещи, люди Манасевича обнаружили и сфотографировали письмо финна Циллиакуса, из которого стало ясно, что на японские деньги планируются закупка оружия для русских боевиков и переправка его в Россию морским путем.

Своим доверенным лицам – все тому же социалисту Георгию Деканозишвили и анархисту Евгению Бо – Акаши поручил закупить в Швейцарии 25 000 снятых с вооружения винтовок «Веттерлей» и 4 млн. патронов к ним. Было решено, что две трети этого арсенала будет доставлено через Балтику на русский Северо-Запад, остальное – через Черное море на Кавказ.

Акаши узнал, что за ним и его связями наблюдают агенты русской контрразведки и разработал хитроумную комбинацию с целью замести следы и исключить возможность разоблачения.

По его указанию Деканозишвили через делового партнера на выделенные Акаши деньги купил пароход «Джон Графтон» водоизмещением 315 т. Буквально тут же пароход был перепродан лондонскому виноторговцу, который в свою очередь сдал его в аренду американцу Мортону. При перепродаже пароход получил новое название – «Луна», а все сделки совершались с фантастической скоростью. Чтобы еще больше запутать следы, агенты Акаши купили у того же продавца второй пароход – «Фульхам», сразу же переименовав его в «Ункай-Мару» и снабдив документами, согласно которым он якобы вернулся из вояжа в Китай. Именно на «Ункай-Мару» было погружено оружие, после чего это судно взяло курс на голландский порт Флиссинген. Здесь его уже поджидал пароход «Луна» (бывший «Джон Графтон») с новой командой, набранной из финских и латышских социал-демократов.
В море тайно была произведена перегрузка оружия и боеприпасов, после чего «Луна» взяла курс на Ботнический залив. Небольшая часть оружия была выгружена на финском побережье. Но на следующее утро пароход сел на мель – революционеры оказались неважными моряками. Не сумев освободить судно, команда взорвала его, а сама бежала в Швецию. Поэтому большая часть оружия боевикам не досталась…

«Черноморская операция» развивалась по более простому сценарию, но более успешно. Пароход «Сириус» водоизмещением 600 т загрузился в Амстердаме (8,5 тыс. винтовок и 1,5 млн. патронов) и оттуда двинулся в Черное море вокруг Европы. Конечная точка маршрута была в районе Поти. Ночью оружие перегрузили на четыре баркаса, которые направились к заранее намеченным точкам побережья. Один баркас пограничники все же задержали. Но свыше 6000 винтовок «Веттерлей», находившихся в трюмах «Сириуса», попало в руки революционных организаций.

Потом контрабандой привезенное из Европы оружие громко стреляло и на Кавказе, и в Москве на Красной Пресне…

Но это была лишь одна операция наших зарубежных «доброжелателей» по доставке стволов и патронов боевикам в России, ставшая достоянием гласности благодаря Департаменту полиции. А сколько подобных операций, инспирированных из-за рубежа в то лихое время, еще ждет своего описания?

Надо заметить, что деятельность японской разведки в России вовсе не была тайной за семью печатями, о ней писали русские газеты. При этом огромная часть «просвещенного» общества горячо сочувствовала противнику, чего не случалось никогда прежде... В этой обстановке Куприн и написал о японском шпионе рассказ, передающий упаднический дух эпохи.

А полковник Акаши, чей вклад в заключение несправедливого для России Портсмутского мира оказался так весом, вернулся на родину и в 1906 г. был назначен военным атташе в Германии. Правда, вскоре в России была опубликована брошюра «Изнанка революции. Вооруженные восстания в России на японские средства», в которой освещалась тайная деятельность Акаши, затем пересказанная европейскими газетами. Из-за этого в 1907 г. он был отозван из Европы, но это не повредило его карьере. Акаши стал главой военной полиции в Корее, был произведен в генерал-лейтенанты, назначен заместителем начальника генштаба и умер в 1919 году, будучи генерал-губернатором Тайваня… Надо думать, на закате жизни, наблюдая, как Россия вступает в полосу новых революций и братоубийственных конфликтов, он находил исполненным до конца свой самурайский долг.