Рядовой Мыкола Сидорчук НАТО не нужен - «Военные действия»

Голосование Европарламента за либерализацию визового режима для Украины стало медийной победой киевской власти. Тем не менее, возникает логичный вопрос: что Порошенко и его клиентела будут в дальнейшем обещать стремительно люмпенизирующемуся украинскому обществу? Членство в ЕС? Но о невозможности присоединения к ЕС прямо записано в поправках к Соглашению об ассоциации Украина — Евросоюз, принятых с подачи Нидерландов, где год назад состоялся референдум по «украинскому вопросу». Не остается ничего другого, кроме как обещать членство Украины в НАТО, продолжая педалировать на внутренней и внешней аренах набившую громадную оскомину тему «российской агрессии». Провести референдум по поводу членства в Североатлантическом альянсе Порошенко неожиданно пообещал в начале февраля. В принципе, с начала 2017 года он последовательно ужесточает свою политическую позицию и риторику, стремясь микшировать нарастающий вал проблем во всех сферах жизни Украины, представ «самым патриотическим патриотом», лидером пресловутой «партии войны». В данном случае наглядно продемонстрировано, что внешняя политика является продолжением внутренней. Понятно, что действующий режим, зачистив практически полностью политическое поле, может беспрепятственно «рисовать» любые результаты голосований, вопреки тому, что большинство граждан Украины выступают против вступления в альянс. Вместе с тем, обладая монополией над информационным полем, убедить украинское общество отдать свои голоса «за» — задача сугубо техническая. Подобный референдум в начале 2008 года проводил Саакашвили в Грузии — 77% граждан республики одобрили инициативу. Впрочем, о невозможности формального членства Грузии и Украины в НАТО было заявлено на саммите альянса в Бухаресте (апрель 2008), когда ключевые страны ЕС (Германия, Франция), несмотря на позицию Вашингтона, заблокировали План действий по подготовке к членству в НАТО (ПДПЧ) для Тбилиси и Киева. 8 апреля 2017 Порошенко подписал программу сотрудничества с НАТО на текущий год. Программа представляет собой объемный документ, которым предусматривается реформирование не только оборонного сектора страны, но и переформатирование политической, экономической и управленческой системы Украины. Тем не менее, надежды Киева на тесную интеграцию с альянсом, не говоря уже о полноценном членстве, призрачны. Притом даже не в связи с продолжающимся военным конфликтом в Донбассе и наличием территориальных споров, а в силу множества других факторов. Рассчитывать же на большее, чем включение Украины на правах младшего партнера в единичные военные бригады по стандартам НАТО (где роль первой скрипки принадлежит государствам «Новой Европы»), в Киеве объективно не могут. К примеру, в начале 2016-го начала функционирование литовско-польско-украинская бригада (LITPOLUKRBRIG) со штабом в Люблине численностью 4500 человек, из них украинцев всего 560. Озвучивало киевское правительство инициативы о присоединении к аналогичной бригаде с участием Румынии и Болгарии, но пока это только в планах. Несмотря на двухлетнюю борьбу с «российской агрессией», промайданное экспертное сообщество признает, что уровень партнерства Украины с альянсом находится на наиболее низком уровне с 1992 года, не в последнюю очередь из-за чрезвычайно высокого уровня коррупции в структурах ВСУ. В частности, аналитики международной организации Transparency International относят Украину к группе государств с особенно высокими рисками в оборонном секторе. По всей видимости, нежелание предоставлять Киеву летальное вооружение объясняется тем, что данный шаг обогатит украинскую «оружейную мафию» (даже в мирные времена Украина входила в топ-5 крупнейших игроков на «черном рынке» вооружений), а не укрепит ВСУ и парамилитарные формирования для «войны с Россией». Далее, даже в лучшие времена Украина могла предложить Североатлантическому альянсу лишь два конкурентных преимущества — территорию под боком у РФ («мягкое подбрюшье») и население, которое могло быть использовано в различных военных операциях. После 2014 года оба фактора в значительной степени были девальвированы. Территория существенно сократилась, притом именно та, в которой гипотетически был заинтересован альянс — Крым (прежде всего) и Донбасс. А с точки зрения людских ресурсов, государства Евроатлантики увидели, что украинцы воевать и не желают, и не умеют. Кроме того, ударными темпами продолжается депопуляция Украины (тут и вовсе поставлен мировой рекорд), а также «декоммунизация» социальной инфраструктуры (здравоохранение, образование), что в долгосрочной перспективе умножает на ноль перспективы «незалежной» как источника живой силы. Вот и получается, что заинтересованность Киева в НАТО куда большая, чем альянса в Украине. Равно как и странам Балтии, Украине нужен альянс для подтверждения «европейского выбора» и статуса «настоящих европейцев», а также для решения проблемы внешнеполитической и военной несостоятельности майданного режима путем делегирования данных функций внешним суверенам. Однако нужно ли это последним?