Кто заставил США сохранить ИГИЛ для ослабления России - «Военные действия»

Этот документ подготовлен чуть больше года назад одним из исследовательских центров Израиля. Как нам кажется, изложенные в нем положения могут существенным образом внести ясность во многие действия (и бездействие) Запада в Сирии и Ираке. Автор этого документа — профессор Эфраим Инбар. Уничтожение Исламского государства* - стратегическая ошибка (Прогноз Центра BESA No. 352, 2 августа 2016 год). Запад должен стремиться к дальнейшему ослаблению Исламского государства, но не к его уничтожению. Ослабленное, но действующее ИГ сможет ослабить притягательность халифата среди радикально настроенных мусульман и будет содействовать тому, чтобы «отрицательные персонажи» в качестве целей рассматривали друг друга, а не «мишени» на Западе, а также будет служить препятствием в усилиях Ирана по установлению своей гегемонии в регионе. Министр обороны США Эштон Картер недавно собрал министров обороны союзных государств, чтобы спланировать то, что, по мнению чиновников, станет решающей стадией в кампании по уничтожению организации «Исламское государство». ИГ, радикальная исламистская группировка, убила тысячи человек с тех пор, как она в июне 2014 года провозгласила Исламский халифат, объявив сирийский город Ракка своей фактической столицей. ИГ привлекло внимание международной общественности тем, что быстро завоевало громадные территории и выпустило в свет ужасные картины обезглавливания и иных форм смертной казни. Но ИГ достигает успеха там, где присутствует политический вакуум. И хотя наступательные операции ИГ в Сирии и Ираке продемонстрировали тактические возможности ИГ, они были направлены против несостоявшихся государств с ослабленными вооруженными силами. В тех случаях, когда плохо подготовленные вооруженные силы ИГ встречали хорошо организованное сопротивление, даже со стороны негосударственных формирований типа курдского ополчения, результаты действий ИГ были намного менее убедительными, когда на них оказывалось существенное военное давление, а поддержка Турции истощилась, ИГ обращалось в отступление. Правда то, что ИГ воспламенило страсть среди многих и разочаровавшихся мусульман по всему миру, а идея халифата сохраняет большую привлекательность в среде ее сторонников. Но уместным остается вопрос о том, что может сделать ИГ, особенно в нынешней ситуации? Террористическая деятельность, ответственность за которую оно принимало на себя, велась, в основном, «волками-одиночками», декларировавшими свою приверженность ИГ; эта деятельность не направлялась из Ракки. Само по себе ИГ способно наносить лишь ограниченный ущерб. Ослабленное ИГ, вопреки интуиции, более предпочтительно, чем уничтоженное ИГ. ИГ это магнит для радикализованных мусульман в разных странах мира. Эти добровольцы представляют такие мишени, которые легче идентифицировать, что облегчает и разведывательную работу по ним. Они обретают навыки разрушения на поле боя в Сирии и Ираке. Это, несомненно, вызовет беспокойство, если они вернутся домой, но некоторые из них обретают статус шахида, находясь еще далеко от своих стран. Это было бы благословением для этих стран. Если ИГ потерпит полное поражение, то большая часть из этих людей, скорее всего, вернутся домой и будут создавать проблемы. Если ИГ потеряет контроль над своей территорией, то энергия, которая уходила на защиту правления государством, будет направлена на организацию террористических атак за его пределами. Коллапс ИГ произведет террористическую диаспору, которая еще больше радикализирует иммигрантов-мусульман на Западе. Большинство контртеррористических ведомств понимают эту опасность. Продолжение жизни ИГ, возможно, гарантирует смерть большему числу мусульман от рук других «отрицательных персонажей» на Ближнем Востоке и, может быть, спасет Запад от нескольких террористических атак. Более того, ослабленное и все еще живое ИГ будет снижать привлекательность идеи халифата. Нефункциональное и избитое политическое образование более благоприятно для того, чтобы мусульмане-приверженцы халифата разочаровывались в своей идее, чем ИГ, разрушенное мощной коалицией во главе с США. Последний сценарий отлично вписывается в версию продолжительных и вероломных усилий Запада по разрушению ислама, на которой кормится ненависть радикальных мусульман ко всему, за что стоит Запад. Продолжение существования ИГ служит стратегической цели. Зачем содействовать победе жестокого режима Асада в сирийской гражданской войне? Многие радикальные исламисты в оппозиционных силах, т.е. Аль-Нусра** и отпочковавшиеся от нее группировки, смогут найти другие арены для своих действий — ближе к Парижу и Берлину. В интересах ли Запада усиливать хватку Сирии Россией и усиливать ее влияние на Ближнем Востоке? Соответствует целям Америки усиление контроля Ирана над Ираком? Только находясь в состоянии стратегического безрассудства (что в настоящий момент преобладает в Вашингтоне), можно считать позитивным шагом усиление могущества оси Москва-Тегеран-Дамаск и сотрудничать с Россией против ИГ. Более того, Хезболла — радикальная шиитская антизападная организация, находящаяся в услужении Ирана — платит большую цену, воюя против ИГ. Это положение вещей служит интересам Запада. Такая Хезбола, которая больше не будет вовлечена в сирийскую гражданскую войну, сможет вновь брать в заложники граждан западных государств и осуществлять иные террористические акты в Европе. Отвращение Запада к жестокости и аморальности ИГ не должно сбивать нас с толку, когда вопрос стоит о стратегической ясности. ИГ — действительно плохие парни, но некоторые из противников намного хуже. Позволять одним плохим парням убивать других плохих парней, может быть, и звучит цинично, но поступать так полезно и даже морально, если это отвлекает плохих парней на какую-то деятельность, в результате чего они наносят меньше вреда хорошим парням. Гоббсовская*** реальность Ближнего Востока не всегда оставляет возможность сделать чистый моральный выбор. Запад ищет стабильности и пребывает в наивной надежде, что военное поражение ИГ станет инструментом в достижении этой цели. Но стабильность сама по себе не является ценностью. Она необходима только тогда, когда служит нашим интересам. Поражение ИГ будет способствовать гегемонии в регионе Ирана, усилит роль России и продолжит тиранию Асада. Тегеран, Москва и Дамаск не разделяют наши демократические ценности и мало склонны к тому, чтобы помогать Америке и Западу. Более того, нестабильность и кризисы иногда служат предвестниками позитивных перемен. К сожалению, администрация Обамы не видит, что главный враг Америки — Иран. Администрация Обамы раздула опасность ИГ с целью легитимировать Иран в качестве «ответственного» актора, который, якобы, будет бороться с ИГ на Ближнем Востоке. Это было частью замысла администрации Обамы в том, что касалось ее ядерной сделки с Ираном. Центральным пунктом всей этой идеи было «наследие», благодаря которому об Обаме осталась память. Американская администрация, кажется, не в состоянии признать тот факт, что ИГ может быть полезным инструментом в подрыве амбиций Ирана на Ближнем Востоке. Перевод Сергея Духанова . Автор (Efraim Inbar) директор Центра стратегических исследований им. Бегина-Садата (the Begin-Sadat Center for Strategic Studies), почетный профессор политических наук (в отставке) Университета Бар-Илан. Прогнозные документы Центра BESA публикуются благодаря щедрости Семьи Грега Россхандлера. * «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года признано террористической организацией, деятельность которой на территории России запрещена. ** Группировка «Джебхат ан-Нусра» решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года была признана террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена. *** Томас Гоббс (англ. Thomas Hobbes; 1588−1679) — английский философ-материалист, один из основателей теории общественного договора и теории государственного суверенитета. Известен идеями, получившими распространение в таких дисциплинах, как этика, теология, физика, геометрия и история.