История о том, как Н. Д. Зелинский противогаз придумал - «Военные действия»

Недалеко от Варшавы немцы 31 мая 1915 года опорожнили 12 тысяч баллонов с хлором, залив окопы русской армии 264 тоннами отравы. Погибли более трех тысяч сибирских стрелков, а порядка двух были госпитализированы в тяжелейшем состоянии. Эта трагедия стал толчком к разработке противогаза, навсегда вписавшего имя Н. Д. Зелинского в историю Отечества.

Стоит отдельно отметить, что 217-й Ковровский полк и 218-й Горбатовский полк 55-й пехотной дивизии, принявшие на себя «химический» удар, не дрогнули и отразили наступление немцев. А чуть раньше, 22 апреля, французский фронт был успешно прорван немецкой газовой атакой: бойцы Антанты в ужасе покидали окопы.

Первой реакцией на газовую атаку в России было попытка массового изготовления влажных противохлорных масок, которое курировал принц Александр Ольденбургский, правнук Павла I. Но принц не отличался ни выдающимися организаторскими способностями, ни компетентностью в области химии, хотя и исполнял обязанности верховного начальника санитарной службы армии. В итоге русской армии предлагали марлевые повязки комиссии генерала Павлова, Минского, Петроградского комитета Союза городов, Московского комитета Земсоюза, Горного института, Трындина и многих других «деятелей». Большинство из предлагали для защиты от хлора пропитывать марлю гипосульфитом натрия, забывая, что реакция с боевым газом вызвало выделение достаточно токсичного диоксида серы. А немцы тем временем по ту сторону фронта уже ввели в бой новую отраву: фосген, хлорпикрин, иприт, люизит и др.
Гений Николая Дмитриевича Зелинского был в том, что он очень вовремя осознал невозможность создания универсального нейтрализующего состава для всех типов боевых отравляющих веществ. Он уже тогда знал о выживших русских солдатах, которые спасали себя, вдыхая воздух через рыхлую землю либо плотно укутывая голову шинелью. Поэтому логичным было решение использовать явление адсорбции на поверхности пористых веществ, то есть реализовать физический принцип нейтрализации. Для этой роли отлично подходил древесный уголь.

Надо отдельно упомянуть, что Николай Дмитриевич и сам не понаслышке был знаком с отравляющими веществами. Случилось это немецком Геттенгене, когда будущий великий химик после окончания Новороссийского университет работал под руководством профессора В. Мейере. Это была обычная для тех лет зарубежная стажировка. Тематика лабораторных работ была связана с синтезом соединений тиофенового ряда и в один прекрасный момент над одной из колб взвился желтый дым, сопровождающийся запахом горчицы. Зелинский наклонился над химической посудой и, потеряв сознание, упал на пол. Оказалось, что у молодого химика серьезное отравление и ожог легких. Так Зелинский попал под разрушительное действие дихлодиэтилсульфида – мощного отравляющего вещества, впоследствии ставшего частью иприта. Оно было впервые получено в тот день в геттингенской лаборатории и русский ученый стал его дебютной жертвой. Так что с химическим оружием у Николая Дмитриевича были личные счеты, и спустя 30 лет он смог их оплатить сполна.

Надо сказать, что не только у Зелинского был опыт знакомства с отравляющими веществами. Соратник химика Сергей Степанов, более 45 лет проработавший в качестве его помощника, в июле 1915 года получил письмо с фронта: «Папа! Если ты долго не будешь получать от меня писем, справься обо мне. Бои идут ожесточённые, волосы дыбом встают... Мне дали повязку, сделанную из марли и ваты, пропитанную каким-то снадобьем... Однажды подул ветерок. Ну, думаем, сейчас немец пустит газы. Так и случилось. Видим, идёт на нас мутная завеса. Наш офицер скомандовал надеть маски. Началась суматоха. Маски оказались высохшими. Воды под руками не было... пришлось мне помочиться на неё. Надел маску, приник к земле, пролежал, пока развеялись газы. Многие отравились, их мучал кашель, харкали кровью. У нас что было! Однако некоторые спаслись: один закопался и дышал через землю, другой обернул голову шинелью и лёг недвижимо, тем и спасся. Будь здоров. Пиши. 5-я армия, 2-й полк, 3-я рота. Анатолий».


Слева: академик Николай Зелинский и его помощник Сергей Степанов в 1947 году. К этому времени они проработали вместе 45 лет. Справа: Николай Дмитриевич Зелинский (1861-1953) в 1915 году, когда он изобрёл «оживление» угля и универсальный противогаз. Фотография из альбома портретов Зелинского, издание МГУ, 1947 год. Источник: medportal.ru

Зелинский был сугубо гражданским ученым. С 1911 года он работает в Петрограде, где заведует кафедрой в Политехническом институте, а также руководит Центральной лабораторией Министерства финансов, курирующей предприятия спиртоводочной промышленности. В этой лаборатории Зелинский организовал очистку спирта-сырца, исследования по нефтепереработке, катализу и химии белка. Именно здесь ученый использовал активированный уголь в качестве адсорбента для очистки спирта. Активированный уголь по-своему уникален – 100 граммов вещества (250 см³) имеют 2500 миллиардов пор, а общая поверхность достигает 1,5 км². По этой причине адсорбционная способность вещества очень высока – 1 объем букового угля способен поглотить 90 объемов аммиака, а кокосовый уголь уже 178.
Первые опыты Зелинского показали, что обычный активированный уголь не годится для снаряжения противогаза и его команде пришлось проводить цикл новых экспериментальных работ. В итоге в лаборатории Министерства финансов в 1915 году разработали способ изготовления адсорбента, который повышает его активность сразу на 60%. Как испытывали новое вещество? Как обычно это делали ученые в те времена – на себе. В помещении сожгли такой объем серы, что находится в атмосфере сернистого газа без защитных средств было невозможно. И Н. Д. Зелинский с помощниками В. Садиковыми и С. Степановым, зашли в помещение, предварительно закрыв рот и нос платками, в которые обильно насыпали активированный уголь. Пробыв в таких экстремальных условиях 30 минут, испытатели удостоверились в правильности выбранного пути и отправили результаты в ОЛЬДЕН. Так называли Управление санитарной и эвакуационной части русской армии, которые курировал упоминаемый ранее принц Ольденбургский. Но в это учреждении предложение Зелинского проигнорировали и тогда он самостоятельно доложил о результатах работы на заседании Санитарно-технического военного в Соляном городке Санкт-Петербурга. Особое внимание на речь ученого обратил инженер-технолог завода «Треугольник» Эдмонт Куммант, который впоследствии решил проблему плотного прилегания противогаза к голове любого размера. Так родился первый прототип противогаза Зелинского-Кумманта.

Серийный экземпляр противогаза Зелинского-Кумманта. Источник: antikvariat.ru

Дальнейшую историю можно с уверенностью назвать идиотской. Принц Ольденбургский, как оказалось, имел личную неприязнь к Зелинскому, ибо не переносил либералов. А Николай Зелинский ранее в знак протеста против политики государства в отношении студентов покинул Московский государственный университет, чем и привлек внимание Ольденбургского. Все складывалось к тому, что противогаз никогда не попадет на фронт, каким бы эффективным он ни был.

Начались испытания прототипа: сначала во Второй городской больнице в Москве, где констатировали, что «взятый в достаточном количестве уголь предохраняет от отравления при концентрациях хлора – 0,1%, а фосгена – 0,025%». Осенью испытывали в Центральной лаборатории министерства финансов, в которых принимал участие сын Зелинского Александр. Многочисленные пробы эффективности протянулись до начала 1916 года, и каждый раз комиссии констатировали: «Маска инженера Кумманта в соединении с респиратором Зелинского является наиболее простым и лучшим из имеющихся противогазов». Но Ольденбургский был непреклонен, и на фронте от немецкой отравы продолжали гибнуть русские солдаты.

Финальными испытаниями стал эксперимент в ставке при штабе верховного главнокомандующего, в ходе которого Сергей Степанов пробыл в камере с отравляющим газом целых полтора часа. Неожиданно за пару минут до окончания эксперимента в кабинет вошел дежурный по штабу и сообщил Зелинскому, что его противогаз принят на вооружение личным распоряжением Николая II. Что стало причиной такого шага? 16 тысяч жизней, которые накануне отдала русская армия на фронте между Ригой и Вильно во время газовой атаки. На всех погибших были марлевые маски Горного института…

11.185.750 противогазов было поставлено в армию к концу 1916 года, что снизило потери от отравляющих вещества до 0,5%. Экземпляр №1 из серийной партии Сергей Степанов отослал на фронт своему сыну Анатолию.
Автор: Евгений Федоров
Использованы фотографии: medportal.ru; antikvariat.ru