Эрдоган «сделал ставку на Путина» и победил - «Новости Дня»

Флагман западной деловой прессы Financial Times выражает серьезную обеспокоенность и глубокое негодование: нельзя обманывать ожидания тех, кто с замиранием сердца считал дни до введения американских санкций против Турции и осознания Эрдоганом ошибочности своих действий. На практике вышло совсем наоборот: британские журналисты пишут, что Эрдоган «повернулся к России», а эксперты влиятельных западных «мозговых центров» жалуются на то, что «Эрдоган ввязался в огромную авантюру, и это окупилось — по крайней мере, пока».

Стоит задаться вопросом: а почему, собственно, финансовому изданию так интересны санкции, которые США не ввели против Турции за покупку российских систем С-400. Есть два объяснения, которые дополняют друг друга. Во-первых, большая часть западной прессы не любит Дональда Трампа. То есть возможность показать его реальную или мнимую слабость — это важный элемент информационной повестки СМИ, включая спортивные, развлекательные и финансовые, даже в тех случаях, когда возможность покритиковать «марионетку Путина в Белом доме» не имеет прямого отношения к тематике издания.

Но есть еще один важный момент: западные СМИ коллективно пугали инвесторов в турецкую экономику страшными американскими санкциями и прочими карами за «разворот к России». На деле же выходит, что приходится не только объяснять, почему санкций не было, но еще и думать о последствиях неприятного прецедента, который создал Реджеп Тайип Эрдоган.

Проблема в том, что возможность стращать любые страны угрозами санкций или «экономической войны» (как происходит с Китаем сейчас) — это важнейший элемент влияния на мировую экономику, которая, бесспорно, есть у Вашингтона. Если вдруг выясняется, что американская угроза нанести непоправимый экономический ущерб — это блеф, а не почти готовый к исполнению приговор, то очень многое в мировой политике и экономике может измениться до неузнаваемости. Тот факт, что российская экономика вот уже пять лет живет под санкциями и не обрушилась — это важный, но недостаточный прецедент, ибо Россия все-таки уникальный случай в силу целого ряда особенностей нашей страны и народа. Китай, который отказывается капитулировать перед Трампом, — тоже по-своему уникальный случай в силу особенностей экономического уклада и размера экономики. В мире не так уж много стран, которые могли бы примерить на себя роль России или Китая.

Но вот желающих сказать «если Турции сошел с рук такой праздник непослушания Вашингтону, то и мне можно попробовать» — будет предостаточно.

Сумму экспертных впечатлений от американской санкционной импотенции можно увидеть в оценке экспертов, опрошенных Financial Times: «Я подумал: «Это *****, они (Турция. — Прим. ред.) будут разбиты санкциями», — говорит Аарон Стейн, директор программы по Ближнему Востоку в Филадельфийском институте исследований внешней политики (Foreign Policy Research Institute). — Комитет вооруженных сил сената, Джон Маккейн (покойный республиканский сенатор. — Прим. ред.) — они все говорили о том, насколько это серьезно». Результат оказался обескураживающим: «Американские угрозы оказались в основном пустыми словами», — говорит Соли Озел, профессор международных отношений в стамбульском Университете Кадир Хас. — Турция еще раз сделала ставку на свое стратегическое значение, и ставка, похоже, сыграла».

Нельзя не отметить, что именно такой сценарий развития событий был представлен как наиболее вероятный в нашей июльской статье, посвященной успешным внешнеполитическим маневрам Эрдогана: «…Сомнений в том, что рано или поздно какие-то меры все-таки будут введены, нет. Проблема в том, что они, скорее всего, окажутся символическими».

В плане символических мер у Вашингтона получилось разве что отменить сотрудничество с Турцией в программе разработки и производства F-35, но вот на сколь-нибудь серьезное наказание турецкого лидера это совсем не тянет, и это признают даже западные СМИ и экспертное сообщество.

Можно было бы полностью списать сложившуюся ситуацию на факторы, связанные с особым стратегическим положением Турции и ее роли в ближневосточных конфликтах, а также особую важность Турции для НАТО, которая сильно обрезает любые возможности показательного наказания Анкары. Бесспорно, эти факторы — важны, но было бы в корне неправильно упустить из виду еще более важные факторы, на которые обращает внимание американская пресса и американские эксперты.

Самая влиятельная американская газета, The New York Times, публикует статью с плохо скрываемыми паническими нотками, а ее заголовок говорит сам за себя: «Увядание американской мощи? Трамп испытывает сложности с Азией в кризисе». Авторы материала приводят целый список проблем и конфликтов, в которые США должны были бы вмешаться, но не вмешиваются: «Вашингтон выбрал бездействие, а правительства (стран Азии. — Прим. ред.) игнорируют мягкие предостережения администрации Трампа и ее призывы к спокойствию. (Неважно, идет ли речь. — Прим. ред.) о внутренних конфликтах в Индии (штате Кашмир. — Прим. ред.) и Гонконге или соперничестве между двумя американскими союзниками, Японией и Южной Кореей, мистер Трамп и его советники остаются в стороне. По мнению аналитиков, неспособность или нежелание Вашингтона помочь устранить очаги возгорания является одним из самых явных признаков эрозии американской мощи и глобального влияния под руководством Трампа, который придерживался своей идеи «отцепления» (от мировых проблем. — Прим. ред.) под лозунгом «Америка прежде всего».

Проблема версии о личной виновности Дональда Трампа в том, что США уже не могут проявлять былой прыти в деле принуждения других стран к соблюдению «правил американского миропорядка», заключается в следующем. Она никак не стыкуется с идеологией и характером самого Трампа и его команды: президент США, госсекретарь Помпео (экс-директор ЦРУ) и советник по национальной безопасности Болтон (сторонник войны едва ли не со всеми геополитическими оппонентами США) — это не пацифисты-изоляционисты. Если даже такие ярые сторонники Pax Americana не готовы крушить все вокруг санкционной дубинкой и авианосными группами, это означает только одно — даже они понимают, что американская империя уже не может себе позволить былого разухабистого поведения и должна очень тщательно взвешивать свои силы и ввязываться только в те драки, которых никак нельзя избежать.

Оттого вместо авианосцев и санкций в Венесуэле, Турции, Китае и России американскими стратегами используются в основном доморощенные «цветные революционеры» и «пятые колонны» — ибо их использование менее рискованно и обходится дешевле, чем полноценные войны или санкции. В заголовке The New York Times, который как бы спрашивает о том, началось ли «увядание американской мощи», можно смело заменить вопросительный знак на знак восклицательный. Увядание — не просто началось, а уже заметно всем, кто хоть немного следит за мировой повесткой дня.

Лондонская пресса негодует: никто так и не наказал президента Турции за то, что он предал евроатлантическую солидарность и купил российские системы ПВО. Получается, ему зря угрожали американские политики, чиновники и руководители НАТО. Флагман западной деловой прессы Financial Times выражает серьезную обеспокоенность и глубокое негодование: нельзя обманывать ожидания тех, кто с замиранием сердца считал дни до введения американских санкций против Турции и осознания Эрдоганом ошибочности своих действий. На практике вышло совсем наоборот: британские журналисты пишут, что Эрдоган «повернулся к России», а эксперты влиятельных западных «мозговых центров» жалуются на то, что «Эрдоган ввязался в огромную авантюру, и это окупилось — по крайней мере, пока». Стоит задаться вопросом: а почему, собственно, финансовому изданию так интересны санкции, которые США не ввели против Турции за покупку российских систем С-400. Есть два объяснения, которые дополняют друг друга. Во-первых, большая часть западной прессы не любит Дональда Трампа. То есть возможность показать его реальную или мнимую слабость — это важный элемент информационной повестки СМИ, включая спортивные, развлекательные и финансовые, даже в тех случаях, когда возможность покритиковать «марионетку Путина в Белом доме» не имеет прямого отношения к тематике издания. Но есть еще один важный момент: западные СМИ коллективно пугали инвесторов в турецкую экономику страшными американскими санкциями и прочими карами за «разворот к России». На деле же выходит, что приходится не только объяснять, почему санкций не было, но еще и думать о последствиях неприятного прецедента, который создал Реджеп Тайип Эрдоган. Проблема в том, что возможность стращать любые страны угрозами санкций или «экономической войны» (как происходит с Китаем сейчас) — это важнейший элемент влияния на мировую экономику, которая, бесспорно, есть у Вашингтона. Если вдруг выясняется, что американская угроза нанести непоправимый экономический ущерб — это блеф, а не почти готовый к исполнению приговор, то очень многое в мировой политике и экономике может измениться до неузнаваемости. Тот факт, что российская экономика вот уже пять лет живет под санкциями и не обрушилась — это важный, но недостаточный прецедент, ибо Россия все-таки уникальный случай в силу целого ряда особенностей нашей страны и народа. Китай, который отказывается капитулировать перед Трампом, — тоже по-своему уникальный случай в силу особенностей экономического уклада и размера экономики. В мире не так уж много стран, которые могли бы примерить на себя роль России или Китая. Но вот желающих сказать «если Турции сошел с рук такой праздник непослушания Вашингтону, то и мне можно попробовать» — будет предостаточно. Сумму экспертных впечатлений от американской санкционной импотенции можно увидеть в оценке экспертов, опрошенных Financial Times: «Я подумал: «Это *****, они (Турция. — Прим. ред.) будут разбиты санкциями», — говорит Аарон Стейн, директор программы по Ближнему Востоку в Филадельфийском институте исследований внешней политики (Foreign Policy Research Institute). — Комитет вооруженных сил сената, Джон Маккейн (покойный республиканский сенатор. — Прим. ред.) — они все говорили о том, насколько это серьезно». Результат оказался обескураживающим: «Американские угрозы оказались в основном пустыми словами», — говорит Соли Озел, профессор международных отношений в стамбульском Университете Кадир Хас. — Турция еще раз сделала ставку на свое стратегическое значение, и ставка, похоже, сыграла». Нельзя не отметить, что именно такой сценарий развития событий был представлен как наиболее вероятный в нашей июльской статье, посвященной успешным внешнеполитическим маневрам Эрдогана: «…Сомнений в том, что рано или поздно какие-то меры все-таки будут введены, нет. Проблема в том, что они, скорее всего, окажутся символическими». В плане символических мер у Вашингтона получилось разве что отменить сотрудничество с Турцией в программе разработки и производства F-35, но вот на сколь-нибудь серьезное наказание турецкого лидера это совсем не тянет, и это признают даже западные СМИ и экспертное сообщество. Можно было бы полностью списать сложившуюся ситуацию на факторы, связанные с особым стратегическим положением Турции и ее роли в ближневосточных конфликтах, а также особую важность Турции для НАТО, которая сильно обрезает любые возможности показательного наказания Анкары. Бесспорно, эти факторы — важны, но было бы в корне неправильно упустить из виду еще более важные факторы, на которые обращает внимание американская пресса и американские эксперты. Самая влиятельная американская газета, The New York Times, публикует статью с плохо скрываемыми паническими нотками, а ее заголовок говорит сам за себя: «Увядание американской мощи? Трамп испытывает сложности с Азией в кризисе». Авторы материала приводят целый список проблем и конфликтов, в которые США должны были бы вмешаться, но не вмешиваются: «Вашингтон выбрал бездействие, а правительства (стран Азии. — Прим. ред.) игнорируют мягкие предостережения администрации Трампа и ее призывы к спокойствию. (Неважно, идет ли речь. — Прим. ред.) о внутренних конфликтах в Индии (штате Кашмир. — Прим. ред.) и Гонконге или соперничестве между двумя американскими союзниками, Японией и Южной Кореей, мистер Трамп и его советники остаются в стороне. По мнению аналитиков, неспособность или нежелание Вашингтона помочь устранить очаги возгорания является одним из самых явных признаков эрозии американской мощи и глобального влияния под руководством Трампа, который придерживался своей идеи «отцепления» (от мировых проблем. — Прим. ред.) под лозунгом «Америка прежде всего». Проблема версии о личной виновности Дональда Трампа в том, что США уже не могут проявлять былой прыти в деле принуждения других стран к соблюдению «правил американского миропорядка», заключается в следующем. Она никак не стыкуется с идеологией и характером самого Трампа и его команды: президент США, госсекретарь Помпео (экс-директор ЦРУ) и советник по национальной безопасности Болтон (сторонник войны едва ли не со всеми геополитическими оппонентами США) — это не пацифисты-изоляционисты. Если даже такие ярые сторонники Pax Americana не готовы крушить все вокруг санкционной дубинкой и авианосными группами, это означает только одно — даже они понимают, что американская империя уже не может себе позволить былого разухабистого поведения и должна очень тщательно взвешивать свои силы и ввязываться только в те драки, которых никак нельзя избежать. Оттого вместо авианосцев и санкций в Венесуэле, Турции, Китае и России американскими стратегами используются в основном доморощенные «цветные революционеры» и «пятые колонны» — ибо их использование менее рискованно и обходится дешевле, чем полноценные войны или санкции. В заголовке The New York Times, который как бы спрашивает о том, началось ли «увядание американской мощи», можно смело заменить вопросительный знак на знак восклицательный. Увядание — не просто началось, а уже заметно всем, кто хоть немного следит за мировой повесткой дня.