Русские стартапы: без денег и без знаний - «Экономика»

Портал Rusbase со ссылкой на источник в Cognitive Technologies сообщил, что эта российская компания заключила предварительные соглашения с несколькими крупными зарубежными автопроизводителями по поставкам своих систем C-Pilot, способных предупреждать водителя о нарушениях и возможных столкновениях. По имеющейся информации, в основе C-Pilot лежат «нейросети», которые научились распознавать типичные для автомобильного движения объекты, в том числе частично заслоненных пешеходов и машин, а также основные дорожные знаки. «Ранее сообщалось, что помимо автопроизводителей C-Pilot смогут приобрести и обычные владельцы автомобилей, стоимость системы составит для них от 100 тысяч до 200 тысяч рублей, — пишет Rusbase. — Когда система будет выпущена на рынок, не раскрывается. Сейчас C-Pilot проходит тестирование на автомобилях Nissan X-Trail». Новость, безусловно, интересна не только технической стороной, но и тем, что речь идет о структуре, имеющей успешную национальную историю превращения стартапа в полноценную инновационную компанию. Между тем, если сравнить экономическое развитие США и России за последние 25 лет, то можно увидеть, что величие Америки прирастало в значительной мере за счет нового инновационного бизнеса. Тогда как в нашей стране в большей степени процветало предпринимательство типа «купи-продай». С одной стороны, опыт Cognitive Technologies нельзя назвать исключением из правила, но с другой — в России таких компаний непозволительно мало, даже сейчас, когда слово «стартап» стало модным. Между тем, интеграция науки и бизнеса считается самым перспективным направлением любой национальной экономики. Именно на инновациях базируется высокий уровень жизни «золотого миллиарда». Конечно, Россия сталкивается с хронической нехваткой финансирования НИОКР в рамках предпринимательских инноваций. В нашей стране на эти цели в пересчете на одного стартапера ежегодно тратится $ 240. Для сравнения: в Израиле — $ 1153, в США — $ 1275. Мешает, конечно, и коррупция, но она имеет место не только у нас. Отечественные проблемы значительно шире. Прежде всего, в глаза бросаются две ключевые проблемы. В стране катастрофически плохо с лабораторной и конструкторской базой. Проще говоря, нет нормальных условий для работы. Но это еще полбеды: российские стартаперы в большинстве случаев не способны создавать эффективные команды и совершают непростительные, а порой просто дикие ошибки. Причем последний фактор, как ни странно, доминирует. Короче, если нет ярко выраженного научного лидера, обладающего к тому же организаторскими способностями, то инновация вряд ли состоится, какой бы интересной ни была идея. Одно дело — если стартап возник в рамках личной инициативы и развивался на свои деньги, другое — когда инновационный бизнес финансировался венчурными фондами с государственным участием. Японский опыт активной поддержки правительственными фондами наукоемкого предпринимательства в 60-е годы прошлого века сопровождался обязательным повышением квалификации, жестким контролем и палочной дисциплиной. Такой подход обеспечил Стране восходящего солнца самое настоящее экономическое чудо. И все это сопровождалось формированием совершенно иной деловой этики и корпоративной культуры. Японский опыт государственной поддержки наукоемкого производства заслуживает самого пристального внимания, более того, может быть повторен и в России, считает Дмитрий Николаенко, зам. директора Единого регионального центра инновационного развития Ростовской области. «СП»: — Насколько оправдан контроль над стартапами, когда их финансирования осуществляется венчурными фонды, в том числе с государственным участием? — Прямое субсидирование не предполагается по определению. Речь идет о покупке доли инновационных компаний, которыми заинтересовался тот или иной фонд, в том числе с госучастием. Цена вопроса не более 10−15% стоимости стартапов, находящихся на ранней стадии развития. Став совладельцем, фонд, само собой, осуществляет контроль, так как заинтересован в росте капитализации купленных компаний и соответственно — в увеличении стоимости своих долей. Естественно, как и в любом новом деле, имеются существенные риски. Скажем, из 100 компаний, которые претендовали на получение инвестиций, как правило, отбирается не больше 10, и только одна из них становится успешной. Это — норма. С другой стороны — у российских венчурных фондов нарабатываются необходимые компетенции, чтобы быть разборчивее в выборе. «СП»: — Инновационному предпринимательству надо учиться? — Могу привести достаточно известный факт. Трехмесячное пребывание в бизнес-инкубаторе или в бизнес-акселераторе соответствует двум-трем годам «самостоятельного плавания». Если говорить о бизнесе, как о науке «превращения изобретения в ликвидный товар», то дилетантство здесь чревато большими потерями. Как, впрочем, и везде. На мой взгляд, быть инновационным стартапером — это самая настоящая профессия, требующая серьезного обучения. «СП»: — Нуждается ли в перезагрузке национальное движение стартапов или только в улучшении? — Когда Россию сравнивают, к примеру, с США, то почему-то забывают о 30-летней временной форе американцев. Это объективная реальность. Тот путь, который они уже давно прошли, мы только начинаем. Лихие 90-е, понятно, не в счет. В начале нулевых годов страна только стала приходить в себя. Я считаю, что ничего перезагружать не надо. Все структуры созданы, нормы и законы написаны, деньги, пусть и в небольших объемах, выделены. Теперь необходимо наполнять институты развития содержанием. То есть выполнять кропотливую работу по формированию сообщества бизнесменов-ученых, которые должны научиться зарабатывать деньги путем превращения своих проектов в ликвидные товары. Образно говоря, мало изобрести велосипед, его еще нужно сделать, а затем с выгодой продать, причем в больших количествах. «СП»: — Кто и как осуществляет экспертизу стартапов? — Экспертизу осуществляют эксперты, прошу прощения за тавтологию. Как правило, венчурные фонды и инвестиционные центры имеют контакты со знающими людьми. Если вы спросите, возможна ли ошибка в оценке того или иного проекта? Отвечу — конечно! Но с другой стороны, ничего лучшего пока не придумано. «СП»: — Способны ли стартапы обеспечить нашей стране экономический рывок. — Думаю, да. Доля новых технологий и наукоемкой продукции в общей корзине экспорта увеличивается из года в год. Не забывайте, что работать приходится в жестком конкурентном мире. Но для того, чтобы уйти от нефтяной зависимости, нужно учиться, учиться, учиться, как говорил Ленин. Не только науке, но и бизнесу.