Заначка Кремля вылетает в трубу: Минус $ 3?5 млрд. ежемесячно на обещания Путина - «Экономика»

Материал комментируют: Андрей Бунич Никита Масленников Финансирование инвестпроектов из средств ФНБ в 2020 году под вопросом. Об этом 13 марта заявил первый вице-премьер Андрей Белоусов. «Цена на нефть сейчас ниже цены отсечения, которая $ 42 с небольшим за баррель. Поэтому я, честно говоря, сомневаюсь, что будут тратиться средства ФНБ», — сказал первый вице-премьер. Белоусов также не исключил, что России «достаточно длительное время предстоит жить примерно в равновесных ценах около $ 35 плюс-минус». Напомним, средства ФНБ (Фонда национального благосостояния) можно инвестировать, если резервы превышают 7% ВВП. Однако сегодня эти средства активно улетучиваются. Из-за снижения цен на нефть финансовые власти вынуждены тратить валюту для удержания курса рубля. По оценкам аналитиков, ежедневно регулятор ЦБ продает около $ 50 млн. Кроме того, дыру в ФНБ вот-вот проделает сделка с выкупом Сбербанка. 14 марта Совет Федерации на внеочередном заседании одобрил закон о покупке правительством у Банка России 52,3% обыкновенных акций кредитного учреждения. Пакет будет выкуплен за счет средств ФНБ по рыночной стоимости — сумма покупки, по оценкам Минфина, составит около 2,5 трлн руб. По информации источника Reuters, первый этап выкупа акций начнется уже в апреле. Читайте также Пенсионную реформу Кремль запустил, чтобы пересидеть кризис и девальвировать рубль Под соусом «макроэкономических показателей» у пенсионеров в очередной раз отберут пенсии По данным «Ведомостей», из денег, вырученных за пакет Сбербанка, регулятор с 2021 года отдаст бюджету постепенно около 1,2 трлн. рублей, а в целом продажа акций Сбербанка позволит правительству выполнить социальные обещания президента Владимира Путина. Есть еще проблема. Реальная цена отсечения в последние годы существенно превышала официальную планку — по оценкам аналитиков, приближалась к $ 50 вместо $ 42. Так получалось, поскольку правительство «ужучивало» несколько миллиардов долларов в свой резервный фонд, плюс негласно пользовалось остатками в казначействе (деньги от продажи нефти зачисляются в резервные фонды в конце года, а до того момента накапливаются на банковских счетах). Можно сказать, кабмин делал заначку из части денег от нефти, которая шла на оперативное затыкание дыр. Но сейчас ситуация изменилась — «лишние» деньги правительству приходится тратить на исполнение обещаний Путина. И денег не хватает — иначе зачем понадобилась маловразумительная сделка с акциями Сбера?! Это значить, близок день, когда в ФНБ ликвидные резервы опустится ниже 7% ВВП. И об инвестициях в собственную экономику можно будет даже не вспоминать. Надо думать, куда больше, чем инвестиции, кабмин сейчас волнует состояние глобальной экономики. Прогнозы оптимизму не способствуют. 13 марта JPMorgan, входящий в «большую четверку» банков США, предупредил: летом 2020 года экономика США и стран Евросоюза может столкнуться с рецессией из-за влияния коронавируса. В банке заявили, что ожидания от того, как вирус скажется на экономике, «резко изменились за последние недели» из-за масштабов распространения инфекции и вызванного ею обвала на фондовом рынке. По прогнозам JPMorgan, ВВП США может упасть на 2% в первом квартале и на 3% во втором, а экономика еврозоны — на 1,8 и 3,3% соответственно. Экономисты считают, что сложившаяся ситуация может привести к глобальной рецессии. И возникает вопрос: может ли Россия выбраться из западни, на сколько хватит резервов ФНБ? Читайте также Очередной обвал рубля окончательно уведет бизнес на Запад Деревянный, устремившись ко дну, сделал бессмысленными рублевые инвестиции — Проблема инвестиций — это всерьез и надолго, — отмечает президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич. — Россия долгое время ориентировалась на иностранные инвестиции, но теперь эти каналы накрылись. В категории частных инвесторов у нас олигархические структуры — но они уже нахватали что могли, и развивать ничего не собираются. Настоящих частных инвестиций — массовых, как в Китае, с вовлечением средств населения в малый и средний бизнес, — в России просто нет. Замечу, в Китае деньги для инвестиций привлекает слой финансовых компаний, которые не обязаны делать банковское резервирование. А у нас все каналы инвестирования попали в руки банков, из которых подавляющая часть государственные. В целом, это бюрократические организации, которые по сути своей не могут являться источниками инвестиций. Неслучайно инвестиционных кредитов у банков — раз-два и обчелся. Сколько их не уговаривай, банки не будут заниматься инвестиционной деятельностью — она им не интересна. В силу монопольного положения и возможностей им гораздо интереснее заниматься более безопасными вещами, и на этом получать огромную прибыль. Получается тупик — в России нет каналов для инвестиций. Именно поэтому, я считаю, несколько лет назад возник интерес к кубышке: возникло ощущение, что кроме государственных инвестиций ничего не осталось. Потому и стали возлагать надежды на накопленные резервы — возможно, их как-то удастся использовать для развития экономики. «СП»: — Инвестиции из резервов — это реально? — Ну, у резервов теперь главная функция — поддержание финансовой стабильности. На резервы много навешивали прежде: и гарантированные выплаты пенсий, и финансирование национальных проектов. Потом стали еще прикидывать, как инвестиции делать из резервов. И теперь оказалось, что использовать их можно для выживания — и только. А нормального механизма привлечения инвестиций в стране нет. «СП»: — Что нужно, чтобы такой механизм появился? — Нынешние структуры — Фонд прямых инвестиций, ВЭБ, Агентство стратегических инициатив — делят все те же деньги госсектора, ничего сверх того. Плюс имеется мертвая банковская система, которая не генерирует инвестиционную активность. Поэтому должна быть масштабная реформа финансовой системы, совмещенная с поддержкой бизнеса и предпринимательства. А главное, нужно ответить на вопросы: кто будет делать инвестиции, и кто будет с ними работать — какие люди будут все это воплощать? Если этих людей нет — сколько деньги не ищи, ничего не получится. И класс таких людей надо создавать — инициативных, способных брать на себя риски. Не знаю, правда, будет ли власть этим заниматься. И в любом случае нужна финансовая реформа. Нам нужна, как в Китае и США, масса небольших финансовых компаний, в том числе региональных, чтобы они могли тесно работать с бизнесом, и инвестировать в небольшие проекты. Надо понимать: если таких небольших проектов будет много, в экономику могут быть вовлечены колоссальные деньги. Плюс, нужен полноценный рынок ценных бумаг, ориентированный на внутренние ресурсы. Наш рынок бумаг изначально являлся придатком Лондона, а потом его передали ЦБ, и он вообще умер — финансовым властям независимый рынок бумаг не нужен. А ведь такой рынок — альтернативный канал финансирования, и чрезвычайно важный фактор развития. Нужно, чтобы рынок ценных бумаг был массовым, чтобы на нем было много эмитентов, чтобы люди относились к нему с доверием. Все это, конечно, требует изменения правовой ситуации. Предприниматели в России привыкли жить в обстановке правового беспредела. А когда есть беспредел — не работает механизм привлечения средств. «СП»: — Что мешает все это сделать кабмину? — Для этого во власти нужны другие люди. Те, которые находятся там сейчас, на такие шаги неспособны — Мы находится в новой экономической реальности, — считает ведущий эксперт Центра политических технологий Никита Масленников. — И в этой реальности речь идет о приближении идеального шторма — глобальной рецессии в США и Еврозоне, которая может начаться в начале лета. Если наступит такая рецессия, цены на нефть могут двинуться еще ниже -до $ 20?25 за баррель, — то есть, будет реализовываться стрессовый сценарий ЦБ. Вопрос только в том, в какие сроки рецессия наступит, и сколько у нас времени, чтобы к ней подготовиться. Пока всем управляет неопределенность, связанная с коронавирусом: когда будет пик пандемии? Ясно, не в март, даже не в мае — скорее, в начале лета. Причем, даже при позитивном сценарии мировая экономика будет в состоянии стагнации, и может сорваться в кризис. Триггеров для этого хватает: огромный долговой навес, отрыв финансовых рынков от реальной экономики, кризис производственных цепочек, непонятная ситуация в мировой торговле. И еще возникают вопросы — насколько продолжительной будет рецессия, и как глубока? На мой взгляд, она будет менее масштабной, чем в 2008—2009 годах, возможно, даже менее продолжительной. Читайте также Путин «обнулил» веру в себя Хозяин Кремля получил возможность 16 лет пребывать у власти, но вряд ли сможет этим воспользоваться «СП»: — Что нужно делать в такой ситуации кабмину? — Менять содержание денежно-экономической политики. Ясно, у правительства есть план на случай резкого ухудшения ситуации. Он включает присутствие ЦБ на открытом рынке с продажей валюты, причем регулятору помогают крупнейшие госкомпании, вроде «Газпрома» и «Роснефти», которые продают валютную выручку. Механизм валютных интервенций будет работать, чтобы удерживать курс и плавно переносить ослабление рубля на внутренние цены. Есть и другие меры — ослабление надзора за банками, кредитующими сектора экономики, наиболее пострадавшие от коронавируса. Это фармакология, туризм, авиаперевозки. Все это антикризисные меры, которые призваны купировать резкое ухудшение ситуации. «СП»: — Что ждет экономику РФ? — То, что мы входит в рецессию, вслед за остальным миром, да еще нефтью по $ 35 за баррель, означает три вещи. Первое — вместо запланированного 0,8% профицита мы имеем бюджетный дефицит по 2020 году в 0,9% ВВП. Второе — бюджет недополучает нефтегазовых доходов примерно на 2,3 трлн. рублей в 2020 году. Третье — темпы роста падают. Прогноз Минэкономразвития безнадежно устарел, и о росте в 1,7?1,9% ВВП можно забыть навсегда. В этом году, дай бог, чтобы рост был в положительной зоне. «СП»: — Что будет с ФНБ? — В ФНБ, по данным Антона Силуанова — $ 150 млрд. Если финансировать дефицит бюджета за счет ФНБ — а дефицит, повторюсь, около 1%, —