Европа прозрела: Она сама отвратила Крым от Украины - «Политика»

Крымский референдум о воссоединении с Россией был голосованием за независимость. Такое мнение в интервью газете Corriere della Sera высказал посол Италии в Москве Чезаре Рагальини.

Такое заявление он сделал в ответ на реплику беседовавшего с ним журналиста о том, что присоединение полуострова к России было аннексией и нарушением международного права.

Дипломат подчеркнул, что Крым не был первой страной, которая голосовала за свою независимость в Европе, и никто не отрицает право суверенного государства присоединиться к международной организации, но нет никаких сомнений в том, что переговоры ЕС с Украиной имели сильные политические мотивы. По его словам, это была явная попытка вывести Киев из-под исторического влияния России. Если это было целью, то ЕС не удалось этого сделать", — отметил посол. Евросоюз, по его мнению, не должен был недооценивать экономические и исторические связи между Москвой и Киевом, которые сложились между РФ и Украиной на протяжении столетий.

Рагальини также уверен, что санкции, введенные против России после воссоединения с Крымом, вряд ли заставят Москву изменить свою позицию по украинскому вопросу, и новые санкции — большая ошибка.

Corriere della Sera отмечает, что Рагальини, назначенный на должность посла в России в 2013-м, в конце этого года покинет свой пост. Комментариев от итальянского МИД по поводу его высказываний пока не поступало.

Зато уже появились комментарии от внешнеполитического ведомства Украины, которая продолжает считать Крым совей территорией.

«Заявление посла Италии в России Чезаре Рагальини относительно крымского полуострова выглядело крайне абсурдным и неубедительным», — передает «Диалог.UA» со ссылкой на пресс-центр МИД Украины.

«Итальянский дипломат позволил назвать аннексию Крыма — „борьбой за независимость государства в Европе“, совершенно позабыв о том, что Крым — не отдельная страна, а часть территории Украины, которая была незаконным образом отобрана РФ». После столь противоречивого заявления посла МИД Украины потребовало объяснений от руководства Италии. «Для нас непонятно, как посол может открыто говорить о позиции за пределами своей компетенции. Мы напоминаем, что Италия не высказывалась против глубокого сотрудничества и интеграции Украины в европейские и евроатлантические структуры», — говорится в сообщении. По словам украинского посла в Италии, МИД должен все исправить, иначе это может подорвать украино-итальянские отношения".

— Фактически размышления посла являются признанием исторической правоты Крыма, вышедшего из состава Украины, — уверен политолог, руководитель экспертной группы «Крымский проект» Игорь Рябов.

— Итальянский дипломат чётко разделяет две вещи — правовые аспекты этого события и суть этого события. Если раньше европейские политики и дипломаты все время смешивали два понятия: право Крыма на самоопределение и правомерность референдума (умалчивая о мотивах решения), то теперь уже де-факто признаётся историческая связь Крыма и России, а также события на Украине — подтверждение неизбежности случившегося.

«СП»: — Слова посла о попытке ЕС вывести Киев из- под исторического влияния России можно рассматривать, как признание ошибочности поддержки Европой «Евромайдана»?

— Пока то, что «Евромайдан» как силовой сценарий захвата власти на Украине был инструментом «евроинтеграции» этой страны, не признается. В словах итальянца речь идёт о процессе евроассоциации, о событии, которое предшествовало «Майдану». Ведь если признать, что силовой захват власти в Киеве стал элементом увода Украины из-под влияния России — это значит признавать нелегитимность украинского правительства. Это слишком резкий разворот в риторики. Но и этих слов посла вполне достаточно, чтобы сделать выводы о новом этапе просветления в европейских умах.

Европе сегодня Украина нужна как рынок сбыта товаров и как рынок рабочей силы. Как в первую очередь экономическая территория. Зачем Европа украинцам, не очень понятно. Украина кроме гастарбайтеров европейской экономике ничего не может предложить. Кроме кучи проблем. Взамен Европа получила колоссальный урон в следствие потерь от взаимных санкций в отношениях с Россией. Овчинка выделки совершенно не стоит.

«СП»: -По словам посла, введенные против России после воссоединения с Крымом, вряд ли заставят Москву изменить свою позицию по украинскому вопросу. Прислушаются ли власти Италии и ЕС к этому мнению?

— Запад попытался изменить мнение Москвы по крымскому вопросу через санкции и спекулятивную игру на рынках нефти, думая, что санкции разрушат российскую экономику. Но Россия выстояла, и аргументов чтобы изменить российскую позицию просто не осталось. Не военным же путём вести разговор, хотя накануне ввода российских вооружённых сил в Сирию дополнительно к войне санкций ещё ведь нагнеталась истерика насчёт возможной войны с НАТО. Россия сегодня гораздо сильнее и устойчивее, чем это представляется в головах европейских и американских стратегов.

«СП»: — Corriere della Sera отмечает, что Рагальини, назначенный на должность посла в России в 2013-м, в конце этого года покинет свой пост. Комментариев от итальянского МИД по поводу его высказываний пока не поступало. Будут ли комментарии? И стоит ли ждать схожей позиции от нового посла?

— То, что итальянский дипломат высказался накануне своего ухода, только добавляет веса его словам. Он как бы демонстрирует, что объективное рассмотрение ситуации приводит именно к таким выводам. Если рассуждать здраво, а не в парадигме «аннексии», Крым и Россия абсолютно правы. И теперь следующий шаг — принятие Европой ситуации как есть. С точки зрения международного права у Запада всегда останутся вопросы, но с точки зрения реальной политики они все уже давно приняли как есть. Крым — часть России. На картах и в умах европейских политиков.

По словам политического аналитика международной мониторинговой организации CIS-EMO Станислава Бышка, правительство Италии, как и руководство других европейских стран, в контексте антироссийских санкций, в том числе связанных с Крымом, действует в стиле принятого в ЕС «демократического централизма».

— То есть топовые государственные деятели того или иного европейского государства могут делать заявления, которые можно интерпретировать и как признание крымского референдума или как намерение заблокировать продолжение антироссийских санкций. Некоторые даже приезжают в Россию и делают эти заявления из Москвы, заверяя русских в дружбе и понимании. Однако, когда подходит время продления наложенных Евросоюзом на Россию ограничений, ни один из этих «друзей» не поднимает руку и не говорит простое слово из четырёх букв: «вето».

«СП»: — МИД Украины уже потребовал ответа от Италии. Будет ли он? В МИД Италии пока не комментируют слова посла.

— Ответом, если таковой последует, будет, очевидно, обтекаемая и ни к чему не обязывающая дипломатическая конструкция в стиле: «Это было личное мнение посла; Италия придерживается принципа нерушимости установленных в Европе границ, но знает, что Крым длительное время находился в составе Российской Империи и РСФСР, поэтому понимает, что у жителей полуострова остались симпатии, в том числе политические, к России, а также были опасения, связанные с революционной ситуацией на Украине».

«СП»: — Как понимать фразу «голосование за независимость»? Это признание референдума или нет?

— Это признание факта проведения референдума, но не его легитимности. Спорить с тем, что в марте 2014 г. в Крыму и Севастополе действительно проходило голосование по известным вопросам, вряд ли кто-то стал бы.

«СП»: — «Крым не был первой страной, которая голосовала за свою независимость в Европе». Что он имел в виду? Почему аналогии не были озвучены?

— Прежде всего, очевидно, итальянский посол говорил о Косово и о «разводах» Чехии и Словакии, а также Сербии и Черногории. В послевоенной Европе сложилась практика, в рамках которой приемлемо, чтобы те или иные регионы выходили из состава большой страны, образуя своё собственное независимое государство. Вместе с тем переход регионов из суверенитета одной страны под суверенитет другой считается недопустимым, потому как у добропорядочного европейца перед глазами сразу возникает образ гитлеровской Германии, расширявшейся за счёт территорий других стран с преобладающим немецким населением (а потом и без него).

«СП»: — Слова посла о попытке ЕС вывести Киев из-под исторического влияния России можно рассматривать, как признание ошибочности поддержки Европой «Евромайдана»? Почему в ЕС недооценили исторические связи России и Украины, о которых говорит посол?

— В ЕС хотели евроинтегрировать, что бы под этим ни подразумевалось, относительно стабильную, растущую и комфортную для жизни и инвестиций Украину «диктатора» Януковича. Когда же антиправительственные выступления привели не только к государственному перевороту, но и к гражданской войне, потере территорий, экономическому спаду и резкому росту преступности, Украина в глазах Евросоюза превратилась из желанного актива в обузу. Конечно, такая трансформация у европейских партнёров Киева вызывает вопросы и закономерное желание понять, в чём же дело. И здесь как раз русский фактор, в широком смысле слова, начинает всё более серьёзно приниматься во внимание.

Что же касается недооценки влияния России на Украину, то мне представляется, что изначально, осенью 2013 года, на Западе не предполагали, что антиправительственные выступления приведут к тому, к чему они привели. Думали немного «пораскачивать лодку», проводя своего рода генеральную репетицию перед следующими президентскими выборами, которые должны были пройти в 2015 году. То есть отрывать Украину от России изначально хотели менее резко, чем в итоге получилось.

«СП»: — Позиция Рагальини может получить распространение в европейской элите? В каком случае это произойдет?

— Европейские элиты, которые мало-мальски интересуются вопросом, и так прекрасно осведомлены об истории Крыма и культурно-политической идентичности крымчан. Другой вопрос, что политические решения, особенно когда они принимаются в рамках «демократического централизма», не обязательно с этими реалиями соотносятся. Иными словами, санкции против России в связи с Крымом были введены вовсе не из-за незнания предмета, а их отмена, если она когда-нибудь случится, также не будет иметь никакого