118 тыс. руб. на семью: России остается только думкой богатеть - «Общество»

По данным всероссийского опроса, проведенного исследовательским холдингом «Ромир», средний ежемесячный доход, необходимый российской семье из трех человек на «нормальную жизнь», составляет 83 600 рублей. Таким образом, за минувший год финансовые запросы россиян выросли на 10 900 рублей или на 15%. Показательно, что это произошло на фоне спада реальных располагаемых денежных доходов населения РФ, который в апреле составил 7,6% в годовом выражении. Не менее любопытно, что отмеченный рост ожиданий существенно превышает уровень годовой инфляции в 5,6%. Эксперты обращают внимание на прогнозируемый разрыв между зарплатными ожиданиями горожан и жителей сельской местности. Первые хотели бы зарабатывать 118 тыс. рублей на трёх человек, в то время как сельчане готовы довольствоваться 67 тыс. рублей. Показательно, что каждая шестая семья в России (17%) согласна иметь семейный бюджет на сумму до 45 тысяч рублей, что всего на 5000 тысяч превышает величину прожиточного минимума. Исследователи также обращают внимание на половую дифференциацию — материальные потребности женщин оказались умереннее экономических запросов мужчин. Отметим также, что властям будет не так-то просто проигнорировать рост экономических ожиданий россиян по политическим причинам с учетом президентских выборов в 2018 году. Заведующий лабораторией экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Андрей Колганов считает, что снижение доходов россиян и ожидание их роста — это взаимосвязанные вещи. — Реальные доходы в лучшем случае не растут, а то и снижаются. Это в значительной степени происходит из-за роста цен. Соответственно номинальные запросы вырастают. Если раньше их можно было удовлетворить по одной цене, то теперь это можно сделать только по более высокой. Нужно больше денег, а их нет. Экономика по существу не растет, а рынок труда находится в достаточно плохом состоянии. «СП»: — Министры экономического блока правительства утверждают, что у нас низкий уровень безработицы. — Дело в том, что это в значительной степени обеспечивается серыми схемами занятости на очень плохих для работников условиях. Многие граждане не попадают в статистику, поскольку трудятся нелегально. Конечно, среди них есть и те, которые неплохо зарабатывают, но это скорее исключение из правила. Подавляющее большинство из этой категории не имеют пенсионных отчислений, оплачиваемого больничного. Если человек заболевает, его доход резко падает. Поскольку больничный оплачивается с основной части заработка, который представляет собой «минималку». Не говоря уже о случаях, когда работника оформляют на полставки. «СП»: — Власти собираются повысить МРОТ. Это решит проблему ? — Не уверен. С одной стороны, 7500 рублей не намного отстают от официального прожиточного минимума, но последний сам по себе весьма скудный (с 1 июля 2017 г. составит 11 тысяч рублей — прим. ред). Обещание подтянуть МРОТ к уровню прожиточного минимума я слышу с начала 1990-х. Более того, правительство с предпринимателями и профсоюзами (Трехсторонняя комиссия) подписывало соответственное соглашение, но его реализация так и осталась на уровне благого намерения. О чем наши профсоюзы почему-то предпочитают не заявлять. «СП»: — С чем связана четырехкратная разница в доходах между работниками финансовой сферы и других отраслей экономики, например, сельского хозяйства? — Этот разрыв существовал всегда. В принципе, это специфика не только российского рынка труда. На Западе финансисты тоже получают больше, чем остальные. «СП»: — Да, но из-за прогрессивной шкалы подоходного налога их вклад в доходную часть бюджета несопоставим со взносами российских коллег. — Несомненно. В России больше всех зарабатывают работники банковского сектора, рынка недвижимости, страхования и нефтегазовой отрасли. «СП»: — Существует ли рецепт, каким образом победить бедность в стране, где на этом уровне балансирует почти треть населения? — Борьба с бедностью зависит от двух обстоятельств. Первое и самое фундаментальное — это обеспечить значительный рост экономики. Второе — добиться более-менее равномерного распределения первичных доходов. Чтобы при их формировании разница была не столь вопиющей, как сейчас. Плюс ситуацию можно сгладить налоговыми мерами, включая введение той же самой прогрессивной шкалы подоходного налога. В разговоре с «СП» директор Института проблем глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий согласился с тем, что поведение россиян рационально. — Мы имеем дело не с ростом ожиданий, а с ростом цен, который все больше входит в неразрешимое противоречие с потребностями граждан. Чтобы сохранять хотя бы нынешний образ жизни, требуется все больше денег. В то время как их становится все меньше. В результате кто-то залезает в долги, другие находятся в состоянии постоянного стресса — работают, крутятся «как белка в колесе», но все равно не могут выкрутиться. «СП»: — Эксперты расходятся в своих оценках индикаторов экономической динамики. Некоторые указывают на стабилизацию уровня розничных продаж, другие на рост грузоперевозок. — Не стоит сравнивать логику кризиса с «хроникой пикирующего самолета». Кризис развивается ступенчато. Это означает, что в его рамках есть периоды не только стабилизации, но даже ограниченного роста. В этом смысле российская экономика пережила уже несколько фаз стабилизации кризиса. То, что наши власти называют «хрупким дно», которое они всё время пытаются нащупать. Полноценный выход из кризиса предполагает соблюдение двух условий. Первое — радикальные структурные изменения в российской экономике. До тех пор пока не устранены внутренние причины, ситуация будет только ухудшаться (технологическая деградация, деиндустриализация). Второе условие - это подъем мировой экономики, который также откладывается. Оба фактора на системном уровне сказываются на конечном спросе. В том числе на средства производства, знания, квалификацию и технологии. Таким образом, деградация экономики приводит к структурной деградации спроса. Чего либеральные экономисты принципиально не желают учитывать. В России узкая, сырьевая, недифференцированная структура экономики с высокой концентрацией собственности и ресурсов в руках ограниченного круга лиц. Можно развиваться в рамках смешанной модели кейнсианского типа. Но тогда мы должны будем произвести определенную децентрализацию ресурсов в пользу общества путем национализации имущества олигархов (например, через выкуп). В этом случае можно будет направить ресурсы на развитие новых отраслей и создание рабочих мест. Но такой сценарий маловероятен по политическим причинам. «СП»: — Минимальная заработная плата в карликовом государстве Люксембург составляет почти 2000 евро в месяц. В России почти в 16 раз ниже. В этом отношении мы проигрываем даже европейской периферии в лице Болгарии и Румынии. — Во-первых, речь идёт о сумме «брутто», то есть до вычета налогов, которые в ЕС существенно выше (особенно с физических лиц). Во-вторых, Люксембург это часть экономики всего Европейского союза и в меньшей мере стран Бенилюкса. Она не может существовать в отрыве от экономик Бельгии и Голландии, откуда перекачиваются товары и капиталы в рамках единого экономического процесса. То же самое касается Болгарии. В этом плане уместнее сравнивать ситуацию в России с Бразилией или Канадой. Беда в том, что по ряду параметров мы начинаем уступать даже Бразилии.