Депортация Ильницкого: Почему русские своих сдают? - «Общество»

Участник событий 2 мая в Одессе Владислав Ильницкий депортирован из Домодедово и выслан за пределы России. Об этом на своей странице в Facebook сообщил директор Центра евразийских исследований Владимир Корнилов.

По его словам, Ильницкий пробыл в СИЗО Одессы больше года, а затем был отпущен под подписку о невыезде, срок которой уже истек. В понедельник, 14 августа, Ильницкий должен был вновь предстать перед судом. Решив не испытывать судьбу, Ильницкий через третью страну вылетел в Россию, однако, несмотря на наличие документов, подтверждающих, что он является политическим эмигрантом, был депортирован обратно в страну, из которой прибыл.

— Ситуация очень серьезная, — констатирует бывший политзаключенный одесский журналист Артем Бузила.

— Полагаю, что общественность могла бы отстоять этого человека, потому что неоднократно были случаи в последнее время, когда в связи с поднятым резонансом людей не стали депортировать на Родину, где им угрожает политическая расправа. Давайте вспомним случай с Мармазовой, когда приостановили депортацию, давайте вспомним случай с руководителем батальона «Керчь», который не был выдан в Украину. При этом у Ильницкого есть непосредственное доказательство того, что на Родине ему угрожает политическое преследование, потому что его обвиняют по самому резонансному делу за историю противостояния на Украине — это «дело 2-го мая». И мы имеем дело с не налаженной системой, по которой Россия не принимает правильных решений относительно преследуемых на Украине граждан.

Да, в последнее время в этом плане ведется определенная работа, например, совершенствуется база по упрощению представления российского гражданства. Я думаю, что следующим шагом должен стать законопроект о предоставлении политического убежища в России гражданам Украины, пострадавшим во время военного конфликта на Юго-Востоке и не только. Нужно давать гражданство и убежище участникам Антимайдана, бывшим сотрудникам правоохранительных органов, которые подозреваются в разгоне Майдана либо государственной измене, в сочувствии национально-освободительному движению во время Русской весны.

Безусловно, таким людям должно в упрощенном порядке даваться именно политическое убежище. Это должен быть не просто законодательный факт или акт, это должен быть политический шаг российского руководства. Кроме того, по сути, перед нами первый свидетель, который прошел не только день 2-го мая, но и отсидел за данное уголовное дело более года. Это — бесценный свидетель, которого России грех выкидывать за пределы страны.

— Политика российского государства по отношению к Украине крайне непоследовательна, так что и головотяпство чиновников является отражением этой политики, — уверен главный редактор ФОРУМ. мск Анатолий Баранов.

— Если можно вести себя «как хочу», то чиновник так себя и ведет. Поверьте, если бы были четкие указания, их бы выполняли тоже четко. А так указаний нет, делайте, мол, что хотите…

«СП»: — Насколько подобные действия дискредитируют Россию в глазах тех украинцев, кто рассчитывает на ее помощь?

— На помощь России вот уже три с половиной года рассчитывают несколько миллионов украинцев: беженцев и политэмигрантов, просто бежавших от войны и нищеты, людей, живущих в условиях войны на Донбассе и в условиях бандеровского террора в Одессе или Харькове. И я не думаю, что нынешний случай их как-то удивит или разочарует.

«СП»: — В свое время СКР возбудил уголовное дело по событиям 2-го мая. А тут важный свидетель по делу. Его депортируют. То есть, в России тоже не заинтересованы в расследовании? Все это были только слова?

— Я не думаю, что власти в РФ как-то особо заинтересованы в каких-то расследованиях происходящего на Украине. Еще, не дай бог, придется признавать преступниками Парубия или самого Порошенко, а с ними еще встречаться «на полях» где-нибудь в Минске или Брюсселе… Это у холопов чубы трещат, а в верхах куда меньше противоречий.

— Едва ли правильно говорить, что Россия «уже не является» безопасным укрытием — лично мне неизвестно ни единого случая, когда и ранее гражданин Украины получал статус политэмигранта (более того, даже граждане третьих стран в лучшем случае получали статус «временное убежище» как это было со Сноуденом), — считает политэмигрант из Одессы, журналист Александр Христофоров.

— Ничего нового не произошло: например, уже четвертый год в Крыму живут порядка десяти одесситов, это бежавшие от преследований после событий 2 мая украинские силовики. Никто из них так и не смог получить статус беженца — в ФМС они слышали лишь о том, что в Одессе нет войны, а временное убежище предоставляется лишь жителям территорий, на которых идут боевые действия, других же оснований на получение хоть какого-либо статуса у них нет. Они готовы соблюсти все необходимые процедуры, однако для их случая никаких путей не существует. Кто-то судится, кто-то уже «сидит» нелегалом, однако позитивных сдвигов нет.

«СП»: — С чем мы имеем дело? Это головотяпство отдельных российских чиновников или целенаправленная политика?

— Политика России в отношении соотечественников до и после 2014 года практически не претерпела изменений: по-прежнему работают весьма четкие и разнообразные программы по переселению, получению гражданства и пр., в части «особого отношения» к гражданам Украины мы недавно увидели возвращение «льготного» режима пребывания для жителей ЛДНР.

Однако в случае с политэмигрантами, которые порой вынуждены принимать решение об отъезде за считанные часы, все эти программы абсолютно бесполезны, поскольку требуют длительной подготовки документов, их подачи, в конце концов, концентрации финансовых резервов и т. п. Когда человек приезжает устраиваться на новое место, его, прежде всего, интересуют вопросы проживания, питания и другие бытовые проблемы. А время играет против, поскольку срок, в течение которого можно легализоваться, ограничен. Ехать человеку некуда, и он «зависает», выслушивая замечания россиян в духе «уж за три года можно было как-то решить». Нельзя, поскольку чем дольше находишься на территории РФ без внятного статуса, тем сложнее его затем получить.

Остается самый простой вариант — получение патента на работу, сегодня это целая индустрия из предоставления сертификатов знания языка, медосмотров, взносов, людей, «сопровождающих» этот процесс за вознаграждение и пр. (даже заполнение бумаг — это весьма популярный вид услуг). Поэтому существующее положение вещей, очевидно, приносит немалую прибыль невероятному числу чиновников, экзаменаторов и т. д.

Можно ли назвать все это некой целенаправленной политикой или головотяпством? Скорее, можно говорить об инертности и неповоротливости принятия решений в этой сфере, ведь решение московского Дорогомиловского суда о признании событий 2014 года на Украине государственным переворотом весьма крепкое основание для реформирования законодательства, однако этого не случилось, да и работников ФМС вполне устраивает нынешнее положение вещей. Поэтому скорее стоит говорить о неповоротливости в приведении законодательства к актуальному виду и безразличии рядовых работников и руководителей среднего уровня, которые прекрасно видят всю статистику, но не проявляют никакой инициативы.

«СП»: — Ильницкий может оказаться важным свидетелем по делу 2 мая. В свое время Москва неоднократно заявляла о том, что заинтересована в выявлении и наказании виновных. Теперь ей не нужен свидетель по этому делу?

— Вполне вероятно, что нужен. Но мы вновь имеем дело со слепым соблюдением процедур, не учитывающих нынешних реалий взаимоотношений Украины и России. Был на Украине переворот? Был. Преступление расследуется СК? Расследуется. Однако пограничники действуют строго по инструкциям, которые были такими же и до 2014 года…

В случае с Ильницким мы как раз и видим ситуацию, в которой человек не может спланировать свой отъезд, чтобы воспользоваться какой-либо программой.

«СП»: — Почему в других странах мира жертвам украинского режима не дают защиты? На кого или на что еще остается надеяться жертве политического преследования на Украине?

— На сегодняшний день без каких-либо сложностей получить статус ВПЛ (внутренне перемещенного лица) гражданин Украины может в ЛДНР. Для этого достаточно прийти в районную администрацию и в свободной форме написать заявление о причинах преследования. В течение месяца заявление проходит проверку, после чего человек в данном статусе свободно проживает на территории ЛДНР, здесь люди слишком хорошо понимают подобные проблемы, также я знаком с одесситом, которому удалось получить убежище в ЕС.

«СП»: — Это не первый случай, когда Украине хотят выдать человека на расправу. Не раз остановить это помогала широкая огласка. Сможет ли «народная дипломатия» предотвращать подобные инциденты?

— Хотелось бы, чтоб этот случай стал последним из череды подобных, и привел к коренному пересмотру позиции РФ по политэмигрантам из Украины.

— К сожалению, существует огромный зазор между тем, что ожидают украинские политические беженцы и тем, что они встречают в России, — отмечает председатель Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины Лариса Шеслер.

— Многие из тех, кто бежал от политических преследований в 2014—2015 годах до сих пор не могут получить российское гражданство. Отсутствие возможности получить статус политэмигранта грозит депортацией на Украину в любой момент. Три года Союз политэмигрантов и политзаключенных Украины бьется за то, чтобы статус политэмигрантов, который вообще-то присутствует в российском правовом пространстве, наконец-то приобрел реальный черты. Три года мы утверждаем, что украинские политики, активисты Антимайдана, ополченцы и освобожденные политзаключенные не должны подвергаться угрозе депортации или экстрадиции, поскольку являются классическими политэмигрантами. Понятно, почему их таковыми не признает Европа — ей выгодно представлять пророссийских украинских деятелей, как сепаратистов и экстремистов. Но у России и российского общества есть моральный долг перед такими людьми, и дать таким убежище — это не милость, а проявление справедливости.

«СП»: — Есть ли еще варианты, где можно укрыться?

— Пока у меня нет оптимистических сведений относительно возможности найти убежище в какой-либо другой стране. Прибалтийские страны, другие страны Европы охотно выдают Украине по ее запросу всех, кого украинская власть обвиняет в «сепаратизме и экстремизме». Наверно, можно найти убежище в Европе мирным гражданским людям, подобно многодетной киевлянке, которую сейчас травят за отказ поддерживать «АТО». Но участникам Антимайдана, ополченцам или людям, обвиненным в «сепаратизме» на это рассчитывать нельзя. В России хотя бы существует мощная общественная поддержка, и у многих есть друзья и родственники, которые помогают в трудную минуту.

Увы, таких случаев, когда украинская власть набирается наглости и требует выдачи бывших ополченцев или бывших политических деятелей, немало. Киев пользуется Конвенцией о правовой поддержке, заключенной еще в 1993 году, в соответствии с которой страны СНГ выдают друг другу уголовников без предварительного судебного разбирательства. Но с тех пор прошла целая эпоха, и с точки зрения нынешней киевской власти преступниками являются и бывшие депутаты от Партии регионов, и участники сопротивления Донбасса, и общественники, требующие федерализации Украины. Пока общественности удается в подавляющем большинстве отстоять бывших ополченцев и общественных деятелей. Но все это делается не благодаря, а вопреки. Вопреки равнодушию и механическому исполнению устаревших инструкций и правил.

Случай с Ильницким подтверждает — совершенно необходимо создавать правовой механизм, который исключает подобные трагедии. Нельзя полагаться на срочные и немедленные взывания к депутатам Госдумы и письма в Генпрокуратуру. Нельзя рассчитывать на моментальную реакцию равнодушных чиновников. Например, в данном случае общественности просто не хватило времени, чтобы вмешаться.

«СП»: — Можно ли как-то упрочить положение украинских политэмигрантов в России?

— Единственным выходом является принятие новой редакции Закона о политэмигрантах, которую предложил Константин Затулин. И после принятия Закона — разработка четкого механизма его реализации, подобной той, которая существует во всех цивилизованных странах. Там сразу после заявления эмигранта о политическом характере его миграции, он проходит тщательную проверку на правдивость его заявления, и в это время исключена возможность его депортации. В данном случае Ильницкого подвела политическая наивность, когда он именно так представлял механизм предоставления убежища в России. К сожалению, отсутствие реального закона о политэмигрантах, российская бюрократическая действительность и бездушие конкретных исполнителей могут привести к трагедии.