Проект «черного интернационала» - «Военные действия»

В результате интервенции США и НАТО, эта страна была оккупирована, прежняя власть свергнута, «недемократичный» правитель показательно повешен. Война в Ливии, а затем в Сирии, с 2011 года ведущаяся благодаря США, НАТО и монархиям Персидского залива, еще больше усилила ИГИЛ, благодаря раскрутке в СМИ, снабжению оружием и добровольцами.

В 2016 году численность добровольцев ИГИЛ некоторыми источниками оценивалась на уровне 30 тыс. человек, в то время как за всю советскую войну в Афганистане их было около 20 тысяч. По западным оценкам на ТВД Ирака и Сирии, кроме граждан этих стран, в ИГИЛ были установлены представители еще 84 государств.

Большинство добровольцев обеспечили 12 стран: Тунис — около 7 тысяч; Саудовская Аравия, Турция, Иордания — каждая не менее 2,5 тыс.; Франция — примерно 1,7 тыс.; Марокко — до 1,5 тыс.; Великобритания, Египет, Индонезия, ФРГ и Ливан — от 0,5 до 1,0 тысячи. Количество боевиков прибывших из Российской Федерации с середины 2014 года за два года выросло более чем в 3 раза и составило не менее 2,9 тыс. человек. По СНГ эта цифра была на уровне 4,7 тыс. человек. Фактически, был обеспечен специфический тип «трудовой миграции» с перспективой дальнейшей ликвидации, либо возвращением на родину для продолжения работы дальше.

Боевики едут в новый Халифат не только улучшать свое бедственное материальное положение или свергать «неугодные режимы», они едут противостоять «развращающему западу» в конкретном месте. Эксперты оценивают вероятность возвращения боевиков из зоны боевых действий в страны, откуда они прибыли, на уровне 20-30%. То есть, с этой войны возвращается домой каждый четвертый. На территории Ирака и Сирии создан военно-политический полигон, который работает сразу по нескольким направлениям. Во-первых, происходит ликвидация части активного исламского населения, во-вторых, создаются структуры, которые будут исламский экстремизм продвигать в странах, откуда добровольцы прибывают. В-третьих, на войне против ИГИЛ зарабатывают те, кто этот политический процесс контролируют и обеспечивают. В-четвертых, создаются серьезные проблемы безопасности для вовлеченных в конфликт государств, их интересы сталкиваются, а их граждане в ходе «борьбы с терроризмом» погибают.

Практически на территории Ирака и Сирии создана «кухня» для ослабления «игроков» ради самого ослабления. Это старая история о том, что война должна истощать, но не давать преимуществ. Кроме того, как и всякая война, она является вариантом разного рода полевых испытаний. Война против ИГИЛ не заканчивается лишь потому, что этого не хотят реальные организаторы этого геополитического процесса. Сирия и Ирак находятся в состоянии распада, близка к распаду и Турция. Это без учета войны в Йемене, Афганистане и перманентном хаосе в Северной Африке.

Доллар хорошо укрепился (на фоне госдолга под 20 трлн. долларов), кризис спровоцировал падение сырьевых цен. Экономики множества стран находятся в полуобморочном состоянии. Если посмотреть на проект шире, «развитый запад» использует ИГИЛ для ослабления исламской цивилизации за счет ее же собственных усилий. И если бы это было не так, война бы шла в другом месте.

Это говорит также о том, что исламская цивилизация не только не однородна, но и частично зависима. «Война с терроризмом» — это не более чем столкновение зависимых сторон в интересах иного выгодополучателя. ИГИЛ – это инструмент, искусственно взращенный и применяемый вирус. Этот вирус развивается благодаря американскому вмешательству в регионе, и если бы не это, с ИГИЛ было бы давно покончено. Как минимум эта организация была бы в подполье. Уберите из проекта США и ИГИЛ исчезнет.

Чисто хронологически проект ИГИЛ (организация запрещена в России) вырос как продолжение проекта «Аль-Каида». «Политический ислам», который традиционный ислам считает отступлением и извращением истинной веры, с начала 80-х годов прошлого века (война в Афганистане) активно пропагандировал «защиту братьев, которым угрожает опасность» там, где они находятся. «Террористический интернационал» последовательно развивался в таких проектах как война в Афганистане против советской армии, война в Югославии в интересах боснийских мусульман, война в Чечне в интересах сепаратистов, желавших отторгнуть Северный Кавказ из состава Российской Федерации. Однако наиболее сильным толчком стало разрушение Ирака в 2003 году. В результате интервенции США и НАТО, эта страна была оккупирована, прежняя власть свергнута, «недемократичный» правитель показательно повешен. Война в Ливии, а затем в Сирии, с 2011 года ведущаяся благодаря США, НАТО и монархиям Персидского залива, еще больше усилила ИГИЛ, благодаря раскрутке в СМИ, снабжению оружием и добровольцами. В 2016 году численность добровольцев ИГИЛ некоторыми источниками оценивалась на уровне 30 тыс. человек, в то время как за всю советскую войну в Афганистане их было около 20 тысяч. По западным оценкам на ТВД Ирака и Сирии, кроме граждан этих стран, в ИГИЛ были установлены представители еще 84 государств. Большинство добровольцев обеспечили 12 стран: Тунис — около 7 тысяч; Саудовская Аравия, Турция, Иордания — каждая не менее 2,5 тыс.; Франция — примерно 1,7 тыс.; Марокко — до 1,5 тыс.; Великобритания, Египет, Индонезия, ФРГ и Ливан — от 0,5 до 1,0 тысячи. Количество боевиков прибывших из Российской Федерации с середины 2014 года за два года выросло более чем в 3 раза и составило не менее 2,9 тыс. человек. По СНГ эта цифра была на уровне 4,7 тыс. человек. Фактически, был обеспечен специфический тип «трудовой миграции» с перспективой дальнейшей ликвидации, либо возвращением на родину для продолжения работы дальше. Боевики едут в новый Халифат не только улучшать свое бедственное материальное положение или свергать «неугодные режимы», они едут противостоять «развращающему западу» в конкретном месте. Эксперты оценивают вероятность возвращения боевиков из зоны боевых действий в страны, откуда они прибыли, на уровне 20-30%. То есть, с этой войны возвращается домой каждый четвертый. На территории Ирака и Сирии создан военно-политический полигон, который работает сразу по нескольким направлениям. Во-первых, происходит ликвидация части активного исламского населения, во-вторых, создаются структуры, которые будут исламский экстремизм продвигать в странах, откуда добровольцы прибывают. В-третьих, на войне против ИГИЛ зарабатывают те, кто этот политический процесс контролируют и обеспечивают. В-четвертых, создаются серьезные проблемы безопасности для вовлеченных в конфликт государств, их интересы сталкиваются, а их граждане в ходе «борьбы с терроризмом» погибают. Практически на территории Ирака и Сирии создана «кухня» для ослабления «игроков» ради самого ослабления. Это старая история о том, что война должна истощать, но не давать преимуществ. Кроме того, как и всякая война, она является вариантом разного рода полевых испытаний. Война против ИГИЛ не заканчивается лишь потому, что этого не хотят реальные организаторы этого геополитического процесса. Сирия и Ирак находятся в состоянии распада, близка к распаду и Турция. Это без учета войны в Йемене, Афганистане и перманентном хаосе в Северной Африке. Доллар хорошо укрепился (на фоне госдолга под 20 трлн. долларов), кризис спровоцировал падение сырьевых цен. Экономики множества стран находятся в полуобморочном состоянии. Если посмотреть на проект шире, «развитый запад» использует ИГИЛ для ослабления исламской цивилизации за счет ее же собственных усилий. И если бы это было не так, война бы шла в другом месте. Это говорит также о том, что исламская цивилизация не только не однородна, но и частично зависима. «Война с терроризмом» — это не более чем столкновение зависимых сторон в интересах иного выгодополучателя. ИГИЛ – это инструмент, искусственно взращенный и применяемый вирус. Этот вирус развивается благодаря американскому вмешательству в регионе, и если бы не это, с ИГИЛ было бы давно покончено. Как минимум эта организация была бы в подполье. Уберите из проекта США и ИГИЛ исчезнет.