Россия и Китай открывают средство умиротворения подлодок США в Арктике

Россия и Китай провели тестирование нового канала связи, по которому можно будет управлять подводными дронами в Арктике.

Русские и китайские исследователи из Дальневосточного федерального университета (ДВФУ) и Харбинского инженерного университета провели впервые в мире эксперимент по установлению связи подо льдом. Пока подлёдную связь опробовали в бухте Новик на острове Русском вблизи Владивостока, но специалистам ясно, что в случае успеха дальнейших разработок русские и китайские пользователи получат новый канал передачи информации, который будет особенно значим в пределах Арктики.

Арктика как канал связи

Руководитель эксперимента, заведующий кафедрой приборостроения Инженерной школы ДВФУ Владимир Короченцев объяснил, что подлёдная связь имеет особое значение для разведки и добычи нефти и газа в Арктическом регионе. «Чтобы осваивать Арктику, нужно сначала закрепиться в мелководных районах, — рассказал он. — В них — особые физические и технические принципы распространения звука. Движение звука подо льдом имеет свою специфику. Значительно изменяются сигналы, идёт сильное отражение ото льда и дна».

Судя по тому, что в эксперименте использовались пневматический гидроакустический излучатель и высокоточные сейсмические приёмники для замера вибрации льда, а также звуковизор для осмотра подводной части льда, то учёных вряд ли манила одна только перспектива «увидеть и понять, как распространяются упругие волны под водой и в толще льда». Не очень убедительны и пояснения профессора Короченцева, что «без беспроводной подлёдной связи техническое освоение шельфовой зоны океана невозможно». Сказано-то понятно – вот только до сих пор как-то осваивали и обходились без подлёдной связи.

«В этой же зоне большое скопление биологических запасов, рыбы. Их тоже необходимо постоянно разведывать и прослеживать, есть лёд или нет, — совсем уже беспомощно передаёт пресс-служба ДВФУ слова профессора. — На земле мы не можем без радиосвязи, подо льдом необходима подлёдная связь».

Но для чего? И вот тут учёный проговаривается: «Существует масса проблем при организации – условия распространения звука другие по сравнению с открытым морем, проблемы в навигации, вопросы, связанные с перемещением подводных малых аппаратов подо льдом…». Потом оговаривается: «…связь между буровыми станциями», — как будто между ними нельзя организовать обычную радиосвязь. Да хоть и через спутники!

Дальше путаница только нарастает.

«Необходимо делать современные средства для связи подо льдом. Подлёдную связь уже применяют, мы разрабатываем новые, более эффективные системы. Наши приборы готовы, покупателей у нас в стране маловато. Аналогичные приборы есть у китайцев, американцев. Они слишком габаритные для частот, на которых мы работаем. Наши приборы значительно меньше по размерам, но такие же по эффективности. В США пошли по традиционным технологическим принципам, там сильны в микроэлектронике, компьютерных методах связи. У нас сильнее физика», – заявил профессор Короченцев.

Что на деле?

На деле происходит простая и очень грустная вещь. Примерно десять лет назад в России была провозглашена цель – создать «экономику знаний». О том, что знания – это не цель, а средство для развития той же экономики, — за звонкой фразою мало кто задумался. И пошли строить «экономику знаний», отталкиваясь – и одновременно ориентируясь – на количество публикаций в научных журналах.

Между тем, по свидетельству главы Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) академика Владислава Панченко, «все современные рейтинги цитирования с самого начала были коммерческими проектами, например компании Thomson Reuters, Elsevier и других».

«Мне кажется, что система оценки российской науки, предложенная западными компаниями, не вполне отвечает интересам страны, — заявил этот руководитель одного из ключевых элементов в системе организации российской науки. — Поэтому когда у нас на всех уровнях начинают гнаться за цитированием, и профессора университетов учат своих аспирантов, как правильно писать статью, чтобы повысить свой рейтинг, это просто нонсенс…»

На деле, что очевидно, знания – продукт интеллектуальной деятельности. На продукты таковой с принятием 4-й части Гражданского кодекса в России объявлены права. И зарабатывать страна может не на том, что лихорадочно поделится своими знаниями, а вдумчиво и выгодно продаст права на временное пользование этими знаниями.

И хорошо, что в стране нашей сохранились ещё технологии сохранения секретов в тех областях знаний, которые имеют касательство к сфере обороны.

В этом смысле понятно, отчего так мутно высказывался дальневосточный учёный. Дело в том, что связь с подводными объектами – достаточно сложная штука. Радиоволны под водой распространяются, мягко говоря, плохо. Короткие волны проходят на небольшую глубину, благодаря чему имеется возможность через специальные самолёты ретранслировать сообщения подводным лодкам. Проблема в том, что у противника сегодня есть надёжные способы обнаружения подлодок, подвсплывающих на такую глубину.

Есть вариант использования сверхдлинных волн и сверхнизких частот (70-90Гц). Но у этого способа есть свои принципиальные недостатки: необходимость создавать сверхвысокие антенны для передачи сигнала, а также чрезвычайная сложность в модулировании и кодировании, чтобы быстро передавать необходимый объём информации. Про сильные помехи природного характера на такой длине волн можно и не говорить.

Канал управления дронами

И тут профессор Короченцев говорит ключевую фразу: «Предварительные наблюдения показали, что лед поглощает около 95% звука и является основным проводником гидроакустических сигналов».

Ну, разумеется, лёд – практически твёрдое тело, по нему – не без сложностей, конечно, — но можно осуществить передачу и приём сигналов. И картина складывается.

Что есть арктический лёд? Это – прекрасный природный щит, под которым ни с воздуха, ни из космоса не видно подводной лодки, которая спокойно охраняет мирный сон российских граждан. Охраняет самим тем осознанием нашими врагами, что они суслика не видят, но он там где-то есть. И его ракеты умеют пробивать себе траекторию через ледяной покров и далее лететь умиротворять кого угодно – хотя мы знаем координаты, требующие умиротворения в первую очередь.

Проблема одна: как передать на лодку команду приготовиться к умиротворению? Акустическая связь в океане возможна, но дальность её ограничена. Есть определённые слои в воде, есть некоторые переходы-перепады, по которым эта связь может осуществляться дальше и лучше. И они тоже являются предметом исследований фундаментальной науки. Но если оказывается, что эти, пока ещё не очень надёжные каналы можно заместить подлёдными, — то, конечно, это нужно и будет делаться.

А ведь в Арктике ещё и американские подводные лодки плавают. И вот тут у нас и возникают неожиданные способы решения «вопросов, связанных с перемещением подводных малых аппаратов подо льдом». Ну, конечно! Подводные дроны должны исследовать океаническое дно подо льдом, чтобы узнать, где там находится очередное месторождение газа или нефти. И как только найдут – тут же прильнут к нижнему краю ледяного щита Арктики и сообщат прямо в центр, где и что обнаружили.

Россия и Китай провели тестирование нового канала связи, по которому можно будет управлять подводными дронами в Арктике. Русские и китайские исследователи из Дальневосточного федерального университета (ДВФУ) и Харбинского инженерного университета провели впервые в мире эксперимент по установлению связи подо льдом. Пока подлёдную связь опробовали в бухте Новик на острове Русском вблизи Владивостока, но специалистам ясно, что в случае успеха дальнейших разработок русские и китайские пользователи получат новый канал передачи информации, который будет особенно значим в пределах Арктики. Арктика как канал связи Руководитель эксперимента, заведующий кафедрой приборостроения Инженерной школы ДВФУ Владимир Короченцев объяснил, что подлёдная связь имеет особое значение для разведки и добычи нефти и газа в Арктическом регионе. «Чтобы осваивать Арктику, нужно сначала закрепиться в мелководных районах, — рассказал он. — В них — особые физические и технические принципы распространения звука. Движение звука подо льдом имеет свою специфику. Значительно изменяются сигналы, идёт сильное отражение ото льда и дна». Судя по тому, что в эксперименте использовались пневматический гидроакустический излучатель и высокоточные сейсмические приёмники для замера вибрации льда, а также звуковизор для осмотра подводной части льда, то учёных вряд ли манила одна только перспектива «увидеть и понять, как распространяются упругие волны под водой и в толще льда». Не очень убедительны и пояснения профессора Короченцева, что «без беспроводной подлёдной связи техническое освоение шельфовой зоны океана невозможно». Сказано-то понятно – вот только до сих пор как-то осваивали и обходились без подлёдной связи. «В этой же зоне большое скопление биологических запасов, рыбы. Их тоже необходимо постоянно разведывать и прослеживать, есть лёд или нет, — совсем уже беспомощно передаёт пресс-служба ДВФУ слова профессора. — На земле мы не можем без радиосвязи, подо льдом необходима подлёдная связь». Но для чего? И вот тут учёный проговаривается: «Существует масса проблем при организации – условия распространения звука другие по сравнению с открытым морем, проблемы в навигации, вопросы, связанные с перемещением подводных малых аппаратов подо льдом…». Потом оговаривается: «…связь между буровыми станциями», — как будто между ними нельзя организовать обычную радиосвязь. Да хоть и через спутники! Дальше путаница только нарастает. «Необходимо делать современные средства для связи подо льдом. Подлёдную связь уже применяют, мы разрабатываем новые, более эффективные системы. Наши приборы готовы, покупателей у нас в стране маловато. Аналогичные приборы есть у китайцев, американцев. Они слишком габаритные для частот, на которых мы работаем. Наши приборы значительно меньше по размерам, но такие же по эффективности. В США пошли по традиционным технологическим принципам, там сильны в микроэлектронике, компьютерных методах связи. У нас сильнее физика», – заявил профессор Короченцев. Что на деле? На деле происходит простая и очень грустная вещь. Примерно десять лет назад в России была провозглашена цель – создать «экономику знаний». О том, что знания – это не цель, а средство для развития той же экономики, — за звонкой фразою мало кто задумался. И пошли строить «экономику знаний», отталкиваясь – и одновременно ориентируясь – на количество публикаций в научных журналах. Между тем, по свидетельству главы Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) академика Владислава Панченко, «все современные рейтинги цитирования с самого начала были коммерческими проектами, например компании Thomson Reuters, Elsevier и других». «Мне кажется, что система оценки российской науки, предложенная западными компаниями, не вполне отвечает интересам страны, — заявил этот руководитель одного из ключевых элементов в системе организации российской науки. — Поэтому когда у нас на всех уровнях начинают гнаться за цитированием, и профессора университетов учат своих аспирантов, как правильно писать статью, чтобы повысить свой рейтинг, это просто нонсенс…» На деле, что очевидно, знания – продукт интеллектуальной деятельности. На продукты таковой с принятием 4-й части Гражданского кодекса в России объявлены права. И зарабатывать страна может не на том, что лихорадочно поделится своими знаниями, а вдумчиво и выгодно продаст права на временное пользование этими знаниями. И хорошо, что в стране нашей сохранились ещё технологии сохранения секретов в тех областях знаний, которые имеют касательство к сфере обороны. В этом смысле понятно, отчего так мутно высказывался дальневосточный учёный. Дело в том, что связь с подводными объектами – достаточно сложная штука. Радиоволны под водой распространяются, мягко говоря, плохо. Короткие волны проходят на небольшую глубину, благодаря чему имеется возможность через специальные самолёты ретранслировать сообщения подводным лодкам. Проблема в том, что у противника сегодня есть надёжные способы обнаружения подлодок, подвсплывающих на такую глубину. Есть вариант использования сверхдлинных волн и сверхнизких частот (70-90Гц). Но у этого способа есть свои принципиальные недостатки: необходимость создавать сверхвысокие антенны для передачи сигнала, а также чрезвычайная сложность в модулировании и кодировании, чтобы быстро передавать необходимый объём информации. Про сильные помехи природного характера на такой длине волн можно и не говорить. Канал управления дронами И тут профессор Короченцев говорит ключевую фразу: «Предварительные наблюдения показали, что лед поглощает около 95% звука и является основным проводником гидроакустических сигналов». Ну, разумеется, лёд – практически твёрдое тело, по нему – не без сложностей, конечно, — но можно осуществить передачу и приём сигналов. И картина складывается. Что есть арктический лёд? Это – прекрасный природный щит, под которым ни с воздуха, ни из космоса не видно подводной лодки, которая спокойно охраняет мирный сон российских граждан. Охраняет самим тем осознанием нашими врагами, что они суслика не видят, но он там где-то есть. И его ракеты умеют пробивать себе траекторию через ледяной покров и далее лететь умиротворять кого угодно – хотя мы знаем координаты, требующие умиротворения в первую очередь. Проблема одна: как передать на лодку команду приготовиться к умиротворению? Акустическая связь в океане возможна, но дальность её ограничена. Есть определённые слои в воде, есть некоторые переходы-перепады, по которым эта связь может осуществляться дальше и лучше. И они тоже являются предметом исследований фундаментальной науки. Но если оказывается, что эти, пока ещё не очень надёжные каналы можно заместить подлёдными, — то, конечно, это нужно и будет делаться. А ведь в Арктике ещё и американские подводные лодки плавают. И вот тут у нас и возникают неожиданные способы решения «вопросов, связанных с перемещением подводных малых аппаратов подо льдом». Ну, конечно! Подводные дроны должны исследовать океаническое дно подо льдом, чтобы узнать, где там находится очередное месторождение газа или нефти. И как только найдут – тут же прильнут к нижнему краю ледяного щита Арктики и сообщат прямо в центр, где и что обнаружили.