ГлавПУР, как выяснилось, бессмертен - «Военные действия»

Материал комментируют: Андрей Манойло Сергей Ищенко В Минобороны РФ создана принципиально новая структура — Военно-политическое управление Вооруженных сил России. Его возглавил бывший командующий войсками в Сирии и экс-командующий Западным военным округом генерал Андрей Картаполов. Соответствующие указы подписал президент Владимир Путин. Новое управление, как объявлено, будет заниматься вопросами военной политики, идеологии и патриотического воспитания солдат и офицеров. Что фактически означает возрождение института, который был с грохотом упразднен в нашей стране после прихода к власти «демократов» во главе с Ельциным в начале 90-х. Тогда этот шаг объяснили стремлением сделать так, чтобы армия оказалась вне политики. В Вооруженных силах все, где хотя бы упоминалось слово «политика», искореняли прямо-таки с кровью. Как теперь выясняется — ненадолго. Но почему же назрела необходимость вернуться к тому, что когда-то сами же и развалили? Как считает председатель комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Бондарев, созданная в Минобороны структура поможет дать отпор попыткам Запада дискредитировать Россию и ее армию, станет важным звеном обеспечения национальной безопасности страны. По его словам, сейчас уровень патриотизма среди военных очень высок, хотя с момента распада СССР в армии не было структуры, которая вплотную бы занималась патриотической работой среди военнослужащих. Но жизнь и геополитика, как отметил Бондарев, «бросает России новые вызовы, к которым она должна быть готова, и уже сегодня необходимо формировать системный подход к вопросам нравственности, идеологии, а также к патриотическому воспитанию». Поэтому решение о создании Военно-политического управления сенатор считает правильным и своевременным. Генерал-полковник Леонид Ивашов, бывший начальник Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны, назвал решение о возрождении политуправления в Вооруженных силах осознанной необходимостью. Правда, функции новой структуры, как он считает, будут серьезно отличаться от тех, которые были предписаны Главному политуправлению (ГлавПУРу) времен СССР. Поскольку теперь стоит задача готовить военнослужащих к гибридным войнам. То есть, комиссары в армии все-таки нужны. Правда, почти три десятка лет потребовалось на то, чтобы стало понятно: солдат вообще без идеологии — не воин. — Одним из первых действий новых властей, пришедших к власти в 1991 году под руководством Ельцина, был разгон Главного военно-политического управления Советской армии и Военно-Морского флота, — вспоминает капитан 1 ранга в отставке, военный обозреватель «СП» Сергей Ищенко. — Тогда это делалось «под флагом» тотальной деидеологизации армии. Нужно было, говорили нам, искоренить не только коммунистическую, но и любую идеологию в войсках. Армия должна была стать деполитизированой, утверждали тогда пришедшие к власти. Это был фетиш. Убрали из армии всех замполитов, заменив их помощниками командиров по работе с личным составом, с невнятными функциями и полномочиями. Почти сразу выяснилось, что в головах военных возник опасный вакуум. Можно относиться к этому скептически, можно — как угодно. Но если раньше на солдата или матроса происходило все-таки какое-то постоянное идеологическое воздействие, в том числе — и методом политических занятий, а на офицерский состав - в ходе марксистско-ленинской подготовки, то это было в одночасье разрушено. Взамен придумали некую гуманитарную подготовку. Что это — не знали и сами инициаторы. Тогда идеологи реформы во главе с генералом Волкогоновым нам стали говорить, что на место замполитов пришлют священослужителей и в войсках наступит счастье. Попытка такая была сделана, но ни к чему внятному тоже не привела. Потому что в многоконфессиональной стране армия тоже многоконфессиональная. А в нашем случае — во многом еще и атеистически настроенная. На месте бывших ленинских комнат трудно сделать одновременно и мечеть, и православную церковь, и буддийский храм. Это просто невозможно. Поэтому толком ничего в этом смысле не получалось. И не получается. Отсюда проблемы с воспитанием личного состава, В том числе все-таки, как ни говори, — с идеологическим воспитанием. Потому что любовь к Родине — тоже идеология. «СП»: — В этом смысле поколение, выросшее в 90-е годы, фактически потерянное. — Я такой статистикой не владею. Но и тех, кто сегодня приходит в армию, тоже приходится образовывать. И рассказывать, что они обязаны здесь, на службе, случись чего, даже умереть. Пояснять, за что тогда умирать. Не за деньги же? Поэтому в конце концов вернулись туда, откуда в 1991 году пытались бежать. Начали фактически возрождаться новые «ГлавПУРы». Правда, те, кто эти организационно-штатные мероприятия проводил, как огня боялись слова «политика» в названиях. Вот что угодно было — Главное управление воспитательной работы, Главное управление по работе с личным составом. Но только чтобы не политика. И вот сейчас, по сути дела, произошло что? Стало понятно, что четверть века борьбы, так сказать, с политикой в войсках ни к чему не приводили. Поэтому возрождено именно Военно-политическое управление Российской армии. «СП»: — А то, что генерал Картаполов, его возглавивший, не политработник — это имеет какое-то значение? — Картаполов — боевой генерал, командовал Западным военным округом и нашей группировкой в Сирии. Но практика ставить во главе воспитательных структур командиров, кстати говоря, была и раньше. И Главное управление по работе с личным составом, и Главное управление воспитательной работы возглавляли именно командиры. Потому что замполитов или офицеров-воспитателей у нас уже давно толком не готовят. В то время, когда я служил в ГУВР, этим управлением руководил генерал Богданов, бывший командарм. Но, как бывший командарм, он был совершенно далек от воспитательной работы, совершенно не понимал, зачем сюда пришел? И занимался своими служебными обязанностями постольку-поскольку. Это было далеко от его служебного опыта, от накопленных умений. Я думаю, что скоро придется возрождать и сеть специализированных военных училищ. Или факультеты при командных училищах, которые бы готовили кадры офицеров-воспитателей. То есть, надо начинать с кадров. По мнению доктора политических наук, профессора МГУ Андрея Манойло, в современном мире с его информационными войнами перо приравнено к пулемету. И идеология является таким же оружием, как автоматы, самолеты, танки, ракеты: — Понимаете, поскольку даже самой продвинутой техникой управляют люди, то даже оснащенная великолепно технически и материально армия может рассыпаться в одну секунду, если у солдат и офицеров нет идейного стержня. И современные войны это показывают. Таким примером является очень хорошая, состоявшая из наемников, армия, которая была у Каддафи. Когда Запад развязал войну против Ливии, наемники решили, что умирать за интересы ливийского народа им совершенно неинтересно. И просто отошли в сторону. В частности, на комплексах ПВО у Каддафи сидели пакистанцы. Они вообще не сделали ни одного залпа по натовским самолетам. «СП»: — То есть, появление новой структуры в Минобороны абсолютно оправдано? — Раз она появилось, значит, необходимость есть. Вопрос, какая именно необходимость? Когда в свое время комиссары появились в Красной армии, совершенно было понятно, почему они нужны. Потому что командовали подразделениями очень часто не коммунисты, а военспецы из бывших офицеров царской армии. Им новая власть не доверяла. К этим людям обязательно надо было приставить кого-то проверенного, кто бы за командиром следил и идеологически направлял. Поэтому появился этот институт. Сейчас идеология рассматривается как элемент консолидации и сплочения. Нужна сплоченная, консолидированная армия. Для сплочения требуются общие ценности, идеалы. И своя идеология, которая бы армию сплачивала. Вот у Красной армии были совершенно понятные ценности, совершенно понятная идеология. У Советской армии такие ценности, такая идеология тоже были. А у Российской армии в девяностые — на пике ее развала — ценностей не было. Там были только задачи выживания. Сейчас, видимо, снова есть необходимость в сплоченной армии. И есть понимание, что идеология является одним из мощнейших инструментов, позволяющих армию сплотить и настроить против врагов, которые у нас вокруг в большом количестве. Поэтому и вводятся как раз специалисты по идеологической работе с личным составом. «СП»: — Кто будет формулировать политику и идеологию ВПУ? — Я бы поставил вопрос иначе: где та идеология, которую будут использовать в армии? Идеология всегда является отражением национальной идеи. Для государства совокупность идеалов и ценностей представляет собой национальную идею. У нас национальная идея не сформулирована. Часто говорят о патриотизме, как о такой идее. Но патриотизм не может быть национальной идеей. Очень долгое время была формула, что армия вне политики. «СП»: — Насколько я знаю, в законе «О статусе военнослужащего» до сих пор военным не разрешено участвовать в работе объединений, имеющих политические цели… — Да. Но когда речь идет об идеологии, это означает, что армия будет обязательно политизироваться в ту или иную сторону. Обязательно, как была политизирована и Красная армия. Вероятно, поменяются способы продвижения и внедрения этих идей. Для чего, собственно, новая структура и создается.