«Смерть Китая» и выбор между Путиным и Меркель: Трамп подтвердил приоритеты - «Латинская Америка»

По окончании рождественских каникул и за три недели до инаугурации уходящая президентская администрация Барака Обамы атаковала с использованием спецслужб нового президента США Дональда Трампа. Под сомнение была поставлена легитимность победы Трампа на выборах. Нового президента посредством угроз попытались заранее загнать в коридор будущих нужных решений в рамках старой политики. Трамп показал, что он не подчинится давлению и будет следовать определенным им собственным курсом. Последовавшие в уикэнд интервью Трампа европейским СМИ — британской The Times и германскому Das Bild, а накануне — The Wall Street Journal (WSJ) стали ответом на агрессивные действия его противников.
Они обвиняют Трампа в том, что ему не интересно формирование политики. Якобы никто не знает, чего хочет этот Трамп. Впрочем, и сам Трамп якобы не знает, чего он хочет. И вот тут-то наоборот было продемонстрировано, что Трамп знает, чего он хочет. А поскольку он несколько раз на протяжении года повторил свои желания, то и все теперь должны знать, чего хочет новый президент США. Трамп спонтанен и непредсказуем? И тут Трамп наоборот демонстрирует, что он последовательно выдерживает линию, которую наметил еще во время своей предвыборной президентской кампании.
Означенные прединаугурационные интервью Трампа прежде всего были адресованы вовне и касались принципиальных вопросов внешней политики США на старте его каденции. Если его интервью названным европейским изданиям по своему содержанию, главным образом, стало посланием европейским союзникам США, то его интервью WSJ коснулось принципиально важной для Трампа китайской тематики.
Предложение Трампа отменить санкции против России в обмен на дальнейшее сокращение ядерных арсеналов является, без сомнения, очень сильным ходом. Почему сильным? В целом, противникам Трампа в Конгрессе трудно будет возражать против размена санкций на существенное сокращение ядерного арсенала, пусть он и будет взаимным. Сокращение и ликвидация ядерного стратегического потенциала России — в национальных интересах США. Здесь российскому руководству предстоит принять трудное решение по предложению, от которого при нынешнем состоянии дел «трудно отказаться». Правда, заметим, в российских околомидовских экспертных кругах, склонных к соглашению с США, давно обсуждалась проблема ухода от взаимной конфронтации благодаря двум темам: сотрудничеству в деле ядерного разоружения и борьбе с «международным терроризмом». Так что здесь ничего нового мы не усмотрели. Обе темы подобраны Трампом. После избрания Трампа в России задавались вопросом: что потребует новый президент США за отказ от конфронтации? В итоге получили от Трампа вполне конкретное предложение. В 2020 году как раз кончается действие договора о СНВ-3, который может быть либо продлен по взаимному согласию сторон на 5 лет, либо отменен, как закончивший свое действие, либо заменен новым соглашением. Очевидно, что Трамп предусматривает возможность последнего варианта. Чем не повторение перезагрузки 2009 года? Россия и США сейчас приступили к модернизации своих ядерных сил. На новые более низкие (какие?) количественные уровни средств доставки державы могли бы выйти через процесс модернизации с количественной экономией на ней. Определенные сложности, разумеется, здесь представляет развертываемая в Европе американская ПРО, которую американцы раньше не соглашались рассматривать как один из факторов в тематике стратегических наступательных вооружений.
Что касается совместной борьбы с «международным терроризмом» США и РФ, то и здесь Трамп отметился в своем интервью. Военное вмешательство России в Сирии Трамп оценил негативно, а события в Алеппо назвал «ужасными». Но далее из произнесенного Трампом самым неясным остается его конкретный план по отношению к кризису на Ближнем Востоке. Он, например, назвал вторжение в Ирак при президенте Джордже Буше-младшем «возможно, самым плохим решением, когда-либо сделанным за историю этой [т. е. США] страны». Но как теперь преодолеть негативные последствия подобного решения? Кто конкретно будет воевать с террористическим ИГИЛ, если иракские правительственные войска и курды потерпят неудачу? А они явно терпят ее. Сейчас война в Ираке против ИГИЛ идет с опорой на Иран и на иракских шиитов. Здесь следует обратить внимание на другой существенный момент — соглашение по иранской ядерной программе Трамп назвал «одним из самых глупых договоров», которые он когда-либо видел. Однако Трамп не подтвердил, как он обещал раньше, намерен ли он разорвать это соглашение и возобновить санкции против Ирана в полном объеме. Здесь остается большой вопросительный знак.
Что касается темы европейских союзников США, то в интервью Трамп охарактеризовал Евросоюз в качестве «инструмента для достижения целей» Германии. Трамп назвал принятое Меркель в 2015 году решение открыть границы для беженцев «катастрофической ошибкой» и связал его с последним крупным терактом в Берлине. После публикации интервью Ангела Меркель решила ответить на критику Трампом ее «ошибок» усилением взаимодействия внутри ЕС. Однако Трамп не видит в Евросоюзе прочного образования. Так, например, решение британского референдума о выходе из ЕС Трамп назвал «великолепным». Он предположил, что примеру Великобритании последуют и другие страны Евросоюза. Трамп сказал, адресуя это послание в Лондон, что в отношении двусторонних торговых отношений с США Великобритании после Brexit ничего не следует опасаться. В них она не будет, как обещал Обама, последней в очереди. Наоборот, Трамп любит британцев и поддержит их. И наоборот, германским производителям автомобилей Трамп пообещал высокие пошлины на ввозимую ими продукцию в США. Следовательно, делаем вывод мы, соглашение о единой зоне свободной торговли и инвестиций между США и ЕС при Трампе достигнуто не будет.
Самым убийственным моментом в интервью Трампа стало то, что имя германского канцлера Меркель прозвучало в одном ряду с именем Путина. Именно это обстоятельство больше всего поразило всех европейцев в интервью Трампа. На персональном уровне Трамп отстранил от себя Европу на одинаковую дистанцию, равную дистанции от него до путинской России. Трамп не смог ответить на вопрос интервьюера, кому он доверят больше, Меркель или Путину. Избранный президент ответил, что он попробует начать с доверия обоим, а «потом посмотрит, как долго это может продлиться. Возможно, это будет не долго». Буквально со слов Трампа получается, что он будет придирчиво выбирать в зависимости от того, кто будет лучше вести себя с ним, между Меркель и Путиным. Это очевидное унижение назначенной Обамой на роль «лидера свободного мира» Меркель. Отстраненность Трампа от Европы, пусть в подобных странных выражениях, налицо.
Аналогичным образом и в вопросах евроатлантической безопасности. НАТО, по словам Трампа, это устаревший, но все еще важный альянс. Конкретные претензии Трампа к НАТО сводятся к тому, что большинство его членов не выдерживают установленных норм расходов на оборону, что, с точки зрения Трампа, нечестно по отношению к США. Очевидно, что Трамп будет добиваться от союзников по НАТО большей подчиненности. За свою безопасность они должны платить США. Другой упрек от Трампа — НАТО мало борется с «терроризмом», т. е. недостаточно участвует в ближневосточных военных операциях США.
В НАТО и Германии «с обеспокоенностью» восприняли заявления избранного президента США Дональда Трампа о том, что этот военный союз устарел. Об этом в понедельник, 16 января, после встречи в Брюсселе с генеральным секретарем альянса Йенсом Столтенбергом сразу же заявил министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер.
Противники Трампа сразу же отметили, что его высказывания по вопросам безопасности могут создать «новые напряженности» в отношениях США с ближайшими европейскими союзниками. Однако никаких значимых рычагов у европейцев против Трампа нет. Без США они чувствуют себя совсем потерянно.
И, наконец, четвертое, самое главное для Трампа, направление американской внешней политики — это отношения с Китаем. В интервью WSJ Трамп повторил убийственную для длительного прошедшего периода американо-китайских отношений формулировку о непризнании им политики «одного Китая». Трамп определенно продемонстрировал, что готов иначе расставлять акценты в политике США в отношении КНР и Тайваня — т. н. «Китайской республики». Стало известно, что на пост нового главы Торгового совета при своей администрации Трамп назначил экономиста Питера Наварро — резкого критика китайской экономической политики и автора монографии с характерным названием «Смерть Китая». Внешне дело выглядит так, что Трамп осознано идет на обострение отношений с КНР. Китайцы вынуждены отвечать.
В минувший понедельник официальные издания КНР в присущей им чисто китайской образной манере подвергли жесткой критике высказывания Трампа в отношении пересмотра политики «одного Китая». «Жэньминь жибао» в своем комментарии писало: «Из-за стремительного подъема в своей политической жизни, он [Трамп] потрясающе самоуверен в своем мнимом знании работы [президента], хотя говорит он, как новобранец».
Англоязычное китайское издание China Daily в своей редакционной в понедельник предупредило, что Трамп «играет с огнем». «Если Трамп намерен использовать этот гамбит при вступлении в должность, то период порчи отношений будет неизбежным, так как у Пекина не останется иного выбора, кроме как поднять брошенную перчатку». В воскресенье МИД Китая ответил на интервью Трампа WSJ, что политика «одного Китая» «не подлежит обсуждению». «Правительство Китайской Народной Республики является единственным законным правительством, представляющим весь Китай». Однако, заметим мы, условия, выдвинутые Трампом Пекину, как и в случае с Россией, достаточно ясны: конфликт будет развиваться, «если мы [американцы] не заключим сделку с Китаем, связанную с другими вещами, включая торговлю». Последнее обстоятельство указывает на то, что Трамп в первую очередь озабочен сдерживанием экономического роста Китая за счет ограничения фритредерства.
Итак, перед инаугурацией избранный президент США Дональд Трамп дал четкие сигналы, как он будет использовать имеющиеся у него властные рычаги, чтобы перестроить отношения США с двумя крупнейшими своими конкурентами и противниками на материке Евразия — РФ и КНР, и с союзниками — в Европе. В отношении третьего противника — Ирана в высказываниях Трампа существует очевидная неопределенность. Также Трампом не определены конкретные меры против суннитской исламской революции в Ираке и Сирии. Очевидно, что подавление Исламского мира без прямого вмешательства США остается трудной задачей. Но и прямое вмешательство США с возвращением сухопутных войск также трудно для нового президента. Общие принципы Трампа в его внешнеполитических подходах ясны, он повторил их, а вот конкретные подходы к ключевым проблемам — нет. Получается, что способы маневрирования между цивилизационными центрами для сохранения гегемонии США на материке Евразии будет определяться уже в процессе самой работы.
Аналитическая редакция «NOVOSTI-DNY»,>