Силуанов отводит России три года: Потом рубль рухнет, пенсии заморозят - «Экономика»

Министр финансов, первый вице-премьер Антон Силуанов заявил, что в случае падения цен на нефть до 25?30 долларов за баррель резервных денег из Фонда национального благосостояния (ФНБ) хватит России на три года. В этот период государство сможет выполнять бюджетные обязательства и поддерживать курс национальной валюты.

«Наша с вами бюджетная политика позволяет обходить эти риски до трех лет, выполняя все свои обязательства с накопленными резервами. Поэтому в этой части у нас не будет столь сильной волатильности курса, если такая ситуация случится, поскольку будут использованы дополнительные валютные интервенции из Фонда национального благосостояния. Это снизит давление на волатильность рубля», — сказал Силуанов.

Незадолго до министра финансов о пользе ФНБ высказался и глава Счетной палаты Алексей Кудрин. По его словам, решение Владимира Путина о создании Стабилизационного фонда спасло российскую экономику от тяжелых последствий во время кризиса 2008?2009 годов.

Сейчас цены на нефть находятся на комфортном для России уровне и даже немного растут. В среду, 25 декабря баррель Brent торговался на уровне 67,5 доллара. Однако, по словам Антона Силуанова, риск снижения нефтяных цен в 2020 году и далее есть, например, если не будут достигнуты очередные договоренности между странами ОПЕК+ о сокращении добычи нефти.

Правда, снижение до 25?30 долларов за баррель пока официально не прогнозируется. Например, в базовом прогнозе Минэкономразвития на следующий год указана средняя цена в 57 долларов за баррель Urals. В консервативном прогнозе приводится цифра в 42,5 долл. за баррель.

Но рынок нефти весьма не предсказуем, и некоторые эксперты не исключают, что в ближайшие годы возможно и падение до 25 долларов. Даже Центральный банк в рисковом сценарии допустил, что в первом полугодии 2020 котировки могут опуститься до 20 долл/барр. из-за замедления темпов мировой экономики и меньшего спроса на энергоносители в мире. К рискам стоит добавить также перепроизводство американских сланцевых компаний и срыв договоренностей ОПЕК+.

В этом случае, с одной стороны, вроде бы хорошо, что резервных средств России хватит на три года. Но что государство будет делать дальше? Конечно, можно надеяться, что за эти годы произойдет восстановление. Например, после того, как в начале 2016 года цены рухнули ниже 30 долларов за баррель, уже в середине 2018 они подскочили почти до 80, а затем скорректировались на нынешних 60?65.

Но если нефтяной кризис продлится дольше? Мы постоянно слышим заявления о том, что Россия «слезла с нефтяной иглы», но выходит, что это совсем не так. К тому же, похоже, что аргументы о том, что стране необходимы резервы на случай кризиса, активно используются для того, чтобы не тратить средства ФНБ.

По закону, к расходованию средств можно приступать, когда накопления превысят 7% от ВВП. Это уже произошло, и в следующем году, превышение составит от 1,5 до 2 триллионов рублей. Правительство продолжает обсуждать, что делать с этими средствами. Среди предложений — вложение в зарубежные активы и в инвестиционные проекты.

Президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич считает, что рассчитывать на то, что резервные средства помогут пережить кризис, наивно. Если ничего кардинально не менять в экономике, ФНБ, в лучшем случае, позволит как-то просуществовать три года, а о том, что будет потом, даже подумать страшно.

— Раньше Силуанов говорил о том, что средств ФНБ нам хватит на 3?4 года, теперь только на три. Причем заметьте, что он просто говорит о том, что мы «проживем», но не говорит о том, как проживем. Может быть, мы проживем с совсем другим курсом рубля, уровнем цен, упавшими доходами и подскочившей бедностью.

Мы можем как-то продержаться три года без полного коллапса, а потом будет непонятно что. По логике Силуанова, если цены на нефть не вырастут за три года, тогда всему конец, Россия прекращает свое существование. Я не вижу другого вывода из его описания. Если экономика не перестроена, когда деньги есть, значит, она уж точно не будет перестроена в режиме жесткой экономии.

Я считаю такую логику принципиально порочной. Конечно, страховочные фонды нужны, но они не являются решением всех проблем и панацеей. Они лишь страхуют на случай не очень длительного кризиса, чтобы не было резкого скачка для населения.

Кстати, в 2008 году так и произошло. Не было никаких трех лет кризиса. Был короткий период падения нефтяных цен, и средства Стабфонда сыграли положительную роль, потому что позволили не почувствовать резкого колебания. Если бы кризис тянулся дольше, ситуация была бы принципиально иной. А ведь тогда и запасы были больше, и конфликта с Западом бы не было, и экономика была на подъеме.

«СП»: — Насколько реально трехлетнее снижение цен на нефть?

— Это реалистичный сценарий. Цены могут упасть в случае перепроизводства и масштабного мирового кризиса, когда начнут тормозиться и развитые, и развивающиеся рынки. Нас может ждать длительное падение цен на нефть по аналогии с серединой 90-х годов. Но тогда это коснулось только развивающихся стран, а по нам ударило дефолтом. Сейчас этот кризис может затронуть и ядро мировой экономики, Японию, США, Китай, ЕС. Так что это не просто предположение, а вполне реалистичный прогноз.

«СП»: — Что же нужно делать?

— Фонды нельзя накапливать только для того, чтобы что-то пережить. После такого длительного кризиса мир станет совершенно иным, и российское присутствие в нем не просматривается. Мы не сможем вернуться туда, откуда вышли. Это будет не обычный, а трансформационный кризис с новыми игроками, технологиями и дележом рынка. К этому переходу мировой экономики в новое качество нужно приспосабливаться, у нас же пока кроме военной силы для этого нового мира нет ничего, но этого мало.

Очевидно, что накапливать надо часть средств на случай предотвращения кратковременных шоков. А на случай долговременных кризисов нужно готовить структурную перестройку экономики, используя протекционизм, быстро повышать конкурентоспособность на мировом рынке, осваивать новые отрасли. Для этого нужно использовать все имеющиеся средства, в том числе денежно-кредитную и торговую политику, бюджетные стимулы, активизировать инвестиционные процессы, развивать бизнес и предпринимательство.

Для всего этого нужно не мариновать фонды, а использовать их часть для экономического развития. Они могли бы стать источником капитализации структур, нацеленных на это развитие. Их можно использовать как залог для привлечения инвестиций. Это предлагалось делать еще до появления первых нацпроектов 2005—2008 годов, но так и не было реализовано. Хотя эта идея абсолютно актуальна, без нее мы не сможем резко двинуть экономку вперед.

Собирая деньги в кубышку, мы останавливаем развитие и программируем серьезный катаклизм. Мы надеемся на авось, а сами ничего не делаем для того, чтобы встроиться в новые процессы. Не время упиваться своими фондами, они не спасут, а лишь позволят продлить агонию.

Ведущий эксперт Центра политических технологий Никита Масленников рассказал «СП», что идеи по трате средств ФНБ в правительстве уже есть, вопрос в том, насколько они будут эффективны и хватит ли этого на случай кризиса.

— Правительственные экономисты пришли к выводу, что если цена на нефть упадет до 25?30 долларов за баррель, мы сможем продержаться примерно три года, если будем тратить на восполнение выпадающих из бюджета средств из ФНБ.

Но это во многом абстрактная оценка, параметры, которые закладываются в решение задачи. Потому что если будут такие цены на нефть, то у нас не то, что не будет дополнительных нефтегазовых доходов, которые мы сейчас получаем в связи с бюджетным правилом, а как минимум вдвое сократятся регулярные доходы нефтегазового экспорта. А это уже сокращение доходов бюджета, которые нужно как-то компенсировать. И это для нас очень болезненно, потому что доля расходов, имеющих социальную окраску, приближается к 50%.

ФНБ номинально у нас уже перешагнул 7% ВВП, в нем порядка 124 млрд долл., и по прогнозам он будет расти и дальше. Но, естественно, при ценах на нефть, близких к нынешним. Поэтому динамика цен на нефть имеет для нас принципиальный характер.

«СП»: — И какой же прогноз цен на нефть видится самым реалистичным?

— Сейчас крупнейшие организации пересматривают прогнозы на следующий год в сторону небольшого повышения. В среднем они укладываются в прогнозный интервал 60?65 долларов за баррель. Но это достаточно оптимистичные оценки, которые учитывают действие соглашения ОПЕК+, но не учитывает замедление, если не спад мировой экономики в 2020-м году. А ситуация с экономическим ростом сейчас очень и очень неопределенная.

Если допустить замедление роста мирового хозяйства, то цены оказываются уже в интервале 50?55 долларов за баррель. А наши нефтяные гранды, например, «Лукойл», заявляют, что комфортные цены для них — 62?64 долл./барр.

Так что перспективы неопределенные, но нужно иметь в виду, что по первому кварталу 2020-го сохраняется избыток предложения в размере 700 тыс. баррелей в сутки, и это будет тянуть цены вниз, до 63?65 долл., а дальше они будут зависеть от спроса в мировой экономике.

Поэтому пока что в правительстве считают, что темпы прироста ФНБ будут такими же, как в этом году. Правда, есть риск резкого увеличения добычи сланца, что будет приближать цены к 60 долл. Уже 20 января, когда будет опубликован доклад МВФ о перспективах мировой экономики, ситуация начнет проясняться.

«СП»: — Может, нужно активней вкладывать средства ФНБ в экономику, чтобы не зависеть так от цен на нефть?

— Если следующий год будет таким же, как этот, ФНБ будет увеличиваться. Это позволит тратить его на различного рода проекты. Кстати, нужно иметь в виду, что исторически ФНБ предназначен для балансирования пенсионной системы, и эту функцию никто не отменял, но это в рамках 7%.

Естественно, возникает вопрос, насколько эффективными будут остальные траты. Пока что принято решение, что в ближайшие три года на финансирование проектов, предложенных правительством, будет направлено около триллиона рублей, то есть по 300 с небольшим миллиардов ежегодно. Это могут быть крупные инфраструктурные проекты, которые на каждый рубль ФНБ привлекут еще и 3?4 рубля частных инвестиций. Однако у нас таких проектов очень мало.

Второе направление — кредитование российских экспортеров. Такого рода проекты у нас есть, например, строительство наших АЭС за рубежом, и они выглядят выгодней, чем вложения в инфраструктуру.

Дискуссия продолжается, есть и другая точка зрения, которая говорит о том, что пока эффективность затрат из ФНБ не очевидна, нужно поднять цену отсечения с 42 до хотя бы 45 долларов за баррель. Тогда ФНБ будет получать меньше сверхдоходов, зато эти средства мы пустим на регулярные расходы, например, здравоохранение и образование. Эту точку зрения активно поддерживает Счетная палата. Не исключено, что мы пойдем на это, но пока такое решение отсутствует.

Новости экономики: Госменеджерам — миллиарды, остальным — кукиш под елочку

Экономический кризис: Экономист назвал бредом данные Росстата о росте доходов