Вторая мировая: Варшава сошла с ума-2 - «Политика»

Материал комментируют: Станислав Бышок Польша потеряла больше всего людей во Второй мировой войне — такое заявление сделал замминистра культуры этой страны Ярослав Селлин. Оно прозвучало 31 августа — накануне очередной годовщины со дня начала Второй мировой войны. 78 лет назад, 1 сентября 1939 года, нацистская Германия напала на Польшу. «Польша понесла наибольшие потери во Второй мировой войне, если речь идет о количестве жертв… Я включаю сюда также 3 миллиона польских евреев, поскольку это были польские граждане, а также невероятные материальные потери, потому что эта оккупация длилась шесть лет. Прокатились две войны — сначала та, что началась с сентября 1939 года, а потом та, которая пришла с фронтом с Востока», — вспомнил историю Селлин. Говоря о репарациях от Германии, Селлин заявил, что «важно знать для самих себя, для мира и для немцев, как велики были эти потери, представить их и получить эти компенсации или хотя бы иметь это на повестке дня». По его словам, Польша должна постоянно напоминать миру о том, что она «самая большая жертва, в государственном смысле, Второй мировой войны, которую начали Германия и Советский Союз». Напомним, первым о репарациях заговорил министр обороны Польши Антоний Мачеревич еще в начале августа. По его словам Польша никогда не отказывалась от репараций, «это советская колония, именуемая Польской Народной Республикой, отказалась от части репараций, связанных с тоже марионеточным государством под названием Германская Демократическая Республика». Вновь о праве страны на репарации заявила премьер-министр Польши Беата Шидло. По ее мнению, репарации должны стать «напоминанием о справедливости, о том, что Польше принадлежит». «Мы являемся жертвами Второй мировой войны. Мы являемся жертвами, которым ущерб никак еще не был возмещен», — заявила она. Тем же, кто критикует подобную позицию, премьер Польши посоветовала «вспомнить, что было на польской земле во время Второй мировой войны», Источник в правительство ФРГ в ответ на это заявил, что Берлин считает вопрос о военных репарациях Польше закрытым окончательно. Кроме того, польские депутаты подготовили законопроект, предусматривающий взыскание репарации в размере триллиона злотых (16,3 трлн. рублей) с России за «уничтожение советскими гражданами польского имущества и культурных ценностей». — Конечно, это целенаправленная кампания, которая, судя по всему, еще будет продолжаться с разной степенью интенсивности, — считает обозреватель ИА REGNUM Станислав Стремидловский. — Многое зависит от того, как будут далее выстраиваться общение Варшавы с Берлином. Как только Германия усиливает давление на Польшу по разным вопросам, правительство, сформированное правящей партией «Право и Справедливость» (PiS), начинает выстреливать заявлениями о немецком долге полякам. «СП»: — Что хочет сказать Селлин, говоря о том, что Польша понесла наибольшие потери во Второй мировой войне? Это он хотел таким образом лишний раз пнуть Россию? И как понимать фразу «Прокатились две войны — сначала та, что началась с сентября 1939 года, а потом та, которая пришла с фронтом с Востока»? Это тоже намек на то, что Москва агрессор наравне с Берлином? — Я не думаю, что заместитель министра держал в уме Россию. Ведь Москва не претендует на какие-либо репарации от Германии, Москва не конкурент Варшаве по этой части. В первую очередь, Польше требуется объяснить Западу, почему она вдруг спустя много лет ставит вопрос о компенсациях. Во вторую очередь, ряд еврейских организаций США сами требуют от Варшавы решить проблему конфискованной еврейской собственности, против чего польские власти традиционно бурно протестуют. Ну а если Польша — главная жертва, в том числе из-за уничтожения нескольких миллионов польских евреев во время Второй мировой войны, то тогда американские еврейские организации как бы и не при чем. Что касается «двух войн», то это не намек, это распространенная формула, которой придерживаются в Польше. «СП»: — Так хотят в Польше действительно получить деньги с Германии или нет? — Очень сомневаюсь, что кто-то в Варшаве всерьез может считать, что Берлин пойдет на то, чтобы выплатить деньги. Такие попытки уже предпринимались со стороны Греции во время экономического кризиса, охватившего эту страну. Афины называли астрономические суммы, которые грекам должны немцы за нацистскую оккупацию, но как было это риторикой, так риторикой и осталось. В Европе понимают, что вопрос о репарациях является ящиком Пандоры — стоит его только открыть, как претензии последуют к бывшим колониальным державам, к той же Франции, Бельгии, Великобритании. Это никому в ЕС не нужно. Европа до сих пор никак не воспринимала польские стоны и жалобы, разговоры о ее «жертвенности». Кажется, только президент США Дональд Трамп в этом году польстил польскому общественному мнению, когда в своем выступлении в Варшаве в июле этого года пространно рассуждал о польском героизме и ее страданиях. Но кроме самой Польши это никому не интересно. — В польском обществе есть консенсус в отношении многих исторических вопросов, в том числе касающихся Второй мировой войны, — уверен политический аналитик международной мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок. — В этом смысле чиновникам вовсе и не нужно было заранее специально сговариваться для того, чтобы гнуть одну и ту же линию. Это общая позиция, которая обычно не выносится на широкое обсуждение — потому что при консенсусе обсуждать особо нечего, — но когда это всё-таки происходит, особенно в контексте противоречий с другими странами, тогда чиновники Польши «поют в унисон». «СП»: — Польский чиновник говорит, что Польша пострадала больше всех, упоминая СССР исключительно в качестве агрессора. — «Камней» в сторону Москвы только за последние годы пролетело столько, что, если бы они были материальными, получившейся стене позавидовал бы и Дональд Трамп. Варшава понимает, что от Москвы добиться чего-либо сложно, потому как последняя «слезам не верит». С Берлином история другая, учитывая щепетильное отношение Германии к своим историческим ошибкам. Это, конечно, не значит, что Берлин «заплатит и покается», но на этом направлении можно выторговать себе что-то более-менее существенное. Скажем, заставить Германию прекратить давление на Польшу в плане необходимости принять у себя «излишки» экономических мигрантов и беженцев из мусульманских стран. «СП»: — Селлин тут говорит про евреев, но поляки и сами участвовали в их уничтожении. Как понимать это противоречие? — Это противоречие связано с политикой исторической памяти, которую ведёт польское государство. Если, скажем, в Германии и ряде других западноевропейских стран Холокост преподаётся как центральное место Второй мировой войны, то в Польше и ряде посткоммунистических государств центральной и восточной Европы, напротив, активное участие местного населения в Холокосте умалчивается. Действительно, почему бы не свалить всё на немецких оккупантов (особенно если их потомки и не думают протестовать), а не признать собственное участие в этом преступлении? «Еврейский вопрос» на территории Польши оккупанты и оккупированные решали совместно. Приписывание евреев к общему числу польских жертв гитлеровской Германии — в высшей степени лицемерный и аморальный акт. «СП»: — Кстати, Польша получила по результатам Второй мировой немало немецкой территории. Некоторые эксперты считают, что Варшава намеренно провоцировала войну, чтобы Германия, а потом и Россия в ней проиграли западной коалиции. Согласны ли вы с этим? Насколько справедлива попытка польских политиков виктимизировать (социальный процесс, при котором лицо превращается в жертву преступления — ред.) свою страну? — Виктимизируют Польшу не только и не столько конкретные чиновники, сколько общая политика исторической памяти, принятая в государстве. «Мы были культурной центрально-восточноевропейской страной, жили себе, никого не трогали, а на нас напали злые русские и/или злые немецкие империалисты и надолго забрали нашу независимость, заодно периодически воюя друг с другом на нашей территории, но героическими национально-освободительными усилиями нам удалось восстановить свою независимость». Это общая схема, применимая ко всем мейнстримовым историческим школам данной части Европы. С некоторого времени так преподают и историю Украины. Варшава, безусловно, сыграла свою роль в провоцировании Второй мировой войны. После смерти Пилсудского в Польше с Германией стали говорить свысока и зачастую откровенно хамским образом, надеясь, конечно, в случае чего на помощь со стороны Франции и Великобритании. Возможно, не будь этих взаимно-невыполнимых договоров о взаимопомощи, которых было заключено много в предвоенные годы, глядишь, и Варшава была бы вежливее и осторожнее, а там и последовавшей затем катастрофы можно было бы избежать. Говорят, история не терпит сослагательного наклонения. Терпит, в противном случае эта наука не имела бы большого смысла. «СП»: — Со стороны Европы будет реакция? Можно ли все это приравнять к попыткам переписать историю? Или на эти вещи обращает внимание только Москва? — Переписывание истории, как это у нас называют, или исторический ревизионизм, как это принято обозначать на Западе, — это, скорее, правило жизни, чем исключение, включая и нашу страну. А точка зрения польского исторического официоза на Вторую мировую, собственно, была неизменной с момента падения в стране коммунистической системы. В этом смысле никакого нового «переписывания» не произошло. Поэтому какой-то особой реакции Европы как таковой, да и Германии как главного адресата этого месседжа, вряд ли следует ожидать.