СБУ: «Мы взяли в Харькове „Красную капеллу“ и матерого главаря» - «Общество»

3 сентября глава СБУ Грицак похвастался успешной спецоперацией, проведенной его подчиненными. В интервью Евгению Киселеву на телеканале «Прямой» он заявил: «17 августа в Харькове нами задержана большая резидентура российской разведки, которая состояла из 18 человек. Семерым из них сейчас уже объявлено о подозрении, проведено 16 обысков… Они проводили диверсионно-разведывательную деятельность на нашей территории». А днем раньше Спартак Головачёв, политзаключенный «призыва» 2014—2016 гг., сообщил в соцсетях: «Передали из тюрьмы. В Харьковском СИЗО 27 скрывают Логунова Мехти Феофановича, 1934 года рождения (83 года!). Абхаз, воспитанный русским отчимом. Задержан 17 августа по обвинению ст. 111 (государственная измена, то есть деяние, умышленно совершенное гражданином Украины в ущерб суверенитету, территориальной целостности и неприкосновенности, обороноспособности…) Мехти Феофановича максимально изолировали и оказывают психическое воздействие и, боюсь, физическое. Пытаются в максимально короткие сроки добиться признания „вины“. О состоянии здоровья 83-летнего, думаю, писать излишне». Оказалось, что именно 83-летнего старика Мехти Логунова, кандидата технических наук, изобретателя, и объявили резидентом российской разведки. Ирина Логунова, дочь задержанного, рассказала «Свободной прессе» о некоторых обстоятельствах этой «шпионской истории». — С отцом мы в последние годы общались нечасто. Моя мама живет в Москве. Я проживаю отдельно. 22 февраля 2014 года, когда харьковчане вышли на площадь Свободы, под памятником Ленину я встретила отца. Во время защиты памятника мы там постоянно виделись. Ну, а потом опять изредка. В последние восемь месяцев мы с ним почти не встречались. Я поздравила его с днем рождения, он меня… Он ведь, несмотря на возраст, дома не сидел. Носился с идеей мусороперерабатывающего завода: работал в этом направлении с немцами, австрийцами и словаками. Мотался постоянно: энергичный человек, абхаз. Мой дедушка был партийным работником в Сухуми. Семью репрессировали. Дедушку расстреляли. Бабушка семь лет в лагерях отсидела. «СП»: — Теперь и Мехти Феофанович попал во «враги народа»? — Я об этом узнала очень странным образом. 17 августа в семь утра ко мне в дом вломились четыре человека в масках с автоматами. Я живу в частном секторе, одна (у меня только живности много: кошки и собаки). Гости положили меня лицом в пол, ткнули автоматом в спину… Зашли еще четыре следователя с понятыми. Начался обыск. Он длился десять часов. Когда я потребовала разрешительный документ, следователь мне просто нахамил, несмотря на то, что я — дама в возрасте. Я и до сих пор никакого решения суда не увидела. Во время обыска у меня нашли георгиевские ленточки, наклейки (в 2014 году, после митингов под памятником, положила и забыла). В тот же день задержали еще и двоих моих соседей — молодых ребят, которые мне помогают по хозяйству (с собаками управиться, привезти товар, убрать и т. п.). Потом нас повезли в СБУ. Был допрос. Ко мне там начали относиться подчеркнуто вежливо и лояльно. А ребят, моих соседей, стали прессовать. Взяли всю технику, телефоны. Я выходила покурить — и во дворе СБУ, в темноте (уже был вечер) увидела своего отца в окружении таких здоровеньких хлопчиков. Они увезли его куда-то. «СП»: — Обыск и допрос были связаны с отцом? — На допросе меня расспрашивали о Мехти Феофановиче. Ну, я им рассказывала, что отец иногда бывал у меня дома. Он аполитичный человек. Всегда был против всех. У него был другой круг интересов: много изобретений запатентованных, много неопубликованных работ. Он настоящий трудяга, старая гвардия. Интересовались прежде всего отцом. Мне телефон вернули довольно быстро. А вот трёх молодых людей, которых тогда задерживали и отпустили, — вызвали через три дня под видом того, что отдадут им телефоны. И начали давить на них психологически, угрожать, что спустят их в подвал. От них требовалось подписать показания: дескать, мой папа склонял их заниматься разведывательно-диверсионной деятельностью и они сначала согласились на это, а потом отказались. В обмен на эти показания им переквалифицировали часть 1 статьи 111 (государственная измена), на части 2 и 5, предусматривающие освобождение от уголовной ответственности (случаи, когда гражданин никаких действий еще не совершил, заявил органам и т. п.). Этим молодым людям на ровном месте предъявили подозрение, заставляли их признаться в том, чего они никогда не делали. Очевидно, папа отказывается давать показания против себя. Поэтому им потребовались свидетельства этих ребят, которые, как я сказала уже, часто бывают в моем доме. Когда отец появлялся у меня гостях (на Новый год, в 16-м; или на моем дне рождения), он мог общаться с этими молодыми людьми. Это два-три, от силы четыре раза. Эти ребята подрабатывали, где придется. Как многие сейчас. И папа действительно кому-то из них обещал помочь с работой. Он-то постоянно носится с какими-то идеями, изобретениями и планами. Поэтому у него были ксерокопии паспортов двух из них. «СП»: — Доказательством, что он создавал «шпионскую сеть», служат ксерокопии паспортов?! — Судя по всему, задействовали всех, кто когда-либо мельком виделся с отцом. Две мои знакомые девчонки (одна — медик в детском доме, другая — воспитатель в интернате) впервые увиделись с моим папой на моем 55-летии, три года назад. Он общительный человек, начитанный, хороший рассказчик. Очень коммуникабельный. И однажды, когда эти же девчонки были у меня в гостях, позвонил мой папа. Узнал, что у меня гости — говорит: «Приезжайте ко мне, есть коньячок». И этих двух девчонок, которые виделись с ним пару раз, тоже задерживали. То есть всех, кто с ним когда-либо общался. По «цыганской почте» я узнала, что в тот день задержали 25 человек. И вроде представили дело так, что мой папа возглавляет всю сеть. «СП»: — От Мехти Феофановича что-то слышно? — Пока я не могу добиться свидания с ним. Только обещают. Но следователь, что называется, «морозится». Журналист и писатель Константин Кеворкян, лично знакомый с семьей Логуновых, саркастически называет это дело «красной капеллой». Он прокомментировал «Свободной прессе», что может стоять за громкими заявлениями главы СБУ: — Сотрудникам СБУ надо демонстрировать отчётность перед Киевом: изловлено столько-то шпионов, раскрыто столько-то заговоров… А руководитель СБУ в свою очередь выслуживается, проявляя информационную активность. Воюя с девушками, стариками, подростками (вспомним недавний случай в Славянске) система пожирает себя. Это как мародёрство, которое разлагает армию. Разложившиеся спецслужбы смертельно отравляют весь постмайданный режим, но я не могу сказать, что это вызывает у меня сочувствие. Тот, кто пришёл в беззаконии, закономерно в беззаконии гибнет. Активист харьковского Антимайдана Александр Александровский считает сезонную вспышку «шпиономании» системной: — После задержаний администраторов групп в соцсетях, видимо, у СБУ оскудела фантазия. Переключилась на стариков и женщин. В Киеве задерживают для профилактической беседы журналистку, сотрудничавшую с известным медиа-экспертом Анатолием Шарием. Причем заметьте: уже Шария объявляют работающим в интересах ФСБ! В Днепре (Днепропетровске) арестовывают чемпионку Украины по тхэквондо Дарью Мастикашеву — тоже обвиняют в работе на российские спецслужбы. В Харькове, судя по всему, уже начали хватать просто тех людей, которые в начале 2014 года засветились под памятником Ленину. Если послушать Грицака — всюду шпионы и разведывательно-диверсионные группы. И тут же он настойчиво навязывает мысль о том, что надо срочно вводить визовый режим в Россией. В его беседе с Евгением Киселевым видно невооруженным глазом, как и журналист подыгрывает собеседнику: да, надо вводить визовый режим — и потом визы выдавать «честным» российским журналистам, а не кому попало. Если б действительно были пойманы шпионы и диверсионные группы, их бы показали. Когда СБУ заявляет об изъятом оружии, у меня сразу же появляются сомнения. Простым людям его элементарно подбрасывают, как это было со многими политзаключенными. Кто в сегодняшних условиях будет дома хранить оружие? Только те, кто им приторговывает и уверены, что у них «крыша» есть. Это, скорее всего, бывшие или действующие добробатовцы, которые «барыжат» оружием из зоны «АТО». СБУ сначала их выращивает, а потом, по мере необходимости, закрывает вместе арсеналом. И показатели есть, и видимость работы.