Новый год в Одессе: Ёлки, палки и грузины - «Общество»

Продолжение. Начало здесь. В канун Старого Нового года, 13 января, официально сообщилось, что в трёх одесских вузах — Университете, Юридической академии и Академии пищевых технологий, занятия отменили до весны — нет денег на оплату отопления учебных корпусов. Все эти учебные — государственные. Вполне возможно, в других вузах нашего города сегодня ситуация аналогичная, но просто там не объявляют про это открыто. Проблема эта «с длинной бородой», на длительные зимние каникулы по этой же причине уже многократно закрывали те или иные вузы Одессы ещё в нулевых годах. Справка. При СССР в нашем городе насчитывалось 15 высших учебных заведений, причём они уже тогда были с явно раздутым числом и студентов, и преподавателей. Уровень образования был очень низкий в 14 из них, которые были подчинены Минобразованию УССР, - за исключением Института связи. С 1992 года число студентов и преподавателей ещё более возросло за счёт «платного образования», а уровень подготовки вообще стал «ниже плинтуса». Бесконтрольные вузы стали «вещью в себе», не имеющими никакого отношения к потребностям народного хозяйства, функционирующие с единственной целью — получение денег. При СССР все потребности в юристах вполне удовлетворял юридический факультет университета. Но в качестве «отката» за какие-то услуги депутату Верховной Рады, Кивалову под него создали Юридическую академию, которая начала плодить орды малограмотных торговцев одесского толчка и Привоза, имеющих юридический диплом. При «незалежной» Украине взятки студентов преподавателям стали повсеместны. Университет ещё с 1992 года лихо перестроился и стал духовной кузницей украинского нацизма, «свидомых кадров» и борцов за евроинтеграцию. Таким образом, «сочувствовать» студентам и персоналу вузов надо со здравой дозой скептицизма. А вот то, что творится сегодня в Одессе с медициной — это уже настоящая трагедия. Украинская медицина: хоть помирай Подслушал разговор двух медсестёр в нашей поликлинике: «Помню, в советское время перед Новым годом пациенты подарки носили — коробки с конфетами. Столько их тогда дарили, хороших и разных, что я не знала, что с ними делать! Родственникам раздавала, друзьям. Сейчас — никаких подарков, другие времена настали». Для пациентов, действительно, настали другие времена. Полный анализ крови и мочи ещё недавно был как бы бесплатный, хотя и с обязательной просьбой: «могли бы вы дать благотворительный взнос?». Теперь он платный, стоимость сложно варьируется в зависимости от наличия льгот, и составляет порядка 5% от месячной украинской пенсии. Некоторые категории, например онкобольные, по представлению врача, от оплаты освобождаются, но и им одноразовые перчатки и шприцы нужно купить в аптеке самостоятельно и на взятие анализов прийти с ними. Впрочем, к онкобольным лаборатория тоже обращается тоже с той же просьбой: «Могли бы дать благотворительный взнос? Понимаете, годового финансирования на химические реагенты нам хватает только на три месяца, а остальные девять месяцев мы делаем анализы на реагентах, которые закупаем за собранные с пациентов наличные». У украинской державы совсем уж нет денег? Всякий, кто бывал в украинских городах, мог видеть: вальяжная и хорошо оплачиваемая полиция на каждом углу, и она ещё никогда в Одессе не присутствовала на улицах в таком количестве. Карательно-репрессивный аппарат Масса людей работает в прокуратуре, разбухли штаты чиновников и судебной системы, немалые штаты и финансы осваиваются и в СБУ. Никогда ещё за двести с лишним лет существования нашего города, карательно-репрессивный аппарат не поглощал столь большую долю бюджета. По поводу преступности — разные тенденции. Количество убийств на душу населения, по сравнению с временами СССР, выросло, и в разы. То же и с наркотиками. Но, с другой стороны, количество уличных драк — а когда-то Одесса очень любила драться, особенно на танцплощадках — явно уменьшилось. Может потому, что больше нет доступных танцплощадок? То же и карманниками — люди носят при себе лишь ничтожные суммы наличными, с этой «профессией» сейчас не проживёшь. Аналогично и с квартирными кражами. В целом, огромная полицейская машина в Одессе крутится вхолостую. Бывшая ГАИ, не припомню уже, как её в очередной раз переименовали, полностью отстранилась от всякого контроля дорожного движения, хотя деньги штатного расписания успешно осваивает. Мои знакомые французы, поселившиеся в Одессе, неоднократно с ужасом отмечали царящий у нас в городе хаос на дорогах, сравнивая его с порядком в их родной Франции. Несмотря на окрики из Киева, одесская «юстиция» искусственно затягивает, смягчает и спускает на тормозах политические дела против активистов Антимайдана, многие из которых отделываются условными наказаниями. Всерьёз говорить о политических репрессиях в нашем городе могут только те, кто никогда не видел своими глазами, как выглядят настоящие репрессии, например, в соседней Турции. В Одессе, похоже, начали замыливать требование Киева о демонтаже памятника Екатерине II, рассчитывая действовать в духе Насреддина: «к тому времени или султан умрёт, или я умру, или ишак сдохнет». У одесской «юстиции» большой опыт спускания на тормозах ненужных им уголовных дел. Карательно-репрессивный аппарат у нас грозен с виду, безусловно, коррумпирован до своего основания, но по отношению к простым людям он не репрессивен, и надо это признать. Эх, ёлочки-сосёночки Когда-то на землях, ставших Украиной, было много лесов, но они были сильно вырублены и на территории, принадлежащей Российской империи, и на территории Австро-Венгрии, и на территории Польши. После войны был предпринят так называемый Сталинский (или Великий) план преобразования природы, который, в сильно усечённом масштабе, продолжался и после смерти Иосифа Виссарионовича. В соответствии с ним были посажены леса и лесные полосы, чтобы преградить дорогу суховеям и изменить климат. К 80-м годам площадь лесов на Украине не только удвоилась, была полностью прекращена их вырубка на промышленные цели, появились, по сути, национальные парки. Но в 90-е годы бесконтрольная хищническая рубка возобновилась и особенно она усилилась в последние годы. Перед каждым Новым годом в Одессе повторяется одна и та же картина. Дней за десять до праздника в наш микрорайон прибывают грузовики и микроавтобусы с хищнически нарубленными ёлками и соснами. Заезжают прямо на тротуары, раскладывают и привязывают товар, чтобы его не украли. Шофера, они же продавцы — страшные, дикие и небритые — стоят возле сосен и ёлок 24 часа в сутки, продавая свой товар весь день и охраняя его от воров ночью. Нынче среди них появилось много грузин, которые находятся в Одессе на самом дне социальной лестницы. Впрочем, торговля, как и в последние три года, в связи с ужасающим обнищанием населения, шла очень плохо. Но всё это было очень экзотично, и Одесса выглядела как город в африканской глубинке, куда на праздничный базар прибыло на верблюдах бродячее племя охотников за головами. 31-го декабря к 18 часам горы непроданных сосен и ёлок, то есть большую их часть, увезли, чтобы выбросить по дороге. Убежало молоко Цены продолжают расти. Стоимость молока на разлив в будке на рынке, где мы его всегда покупаем, в этом году повысилась с 12 до 16 гривен за литр (0,57 доллара), и это при том, что зима — время отёла и, как говорят на селе, «сейчас идёт большое молоко». Продавщица извиняюще объяснила мне: «Коровам нужны корма, и бензин дорожает». Этим летом я жил во Франции и часто покупал молоко во французских супермаркетах по цене лишь чуть-чуть дороже, хотя заработки в валютном исчислении там выше более чем на порядок. Хорошо помню и то, что в начале нулевых точно такое же молоко на разлив стоило в Одессе одну гривну при курсе доллара пять с небольшим. В долларовом исчислении его цена с тех пор выросла у нас в три раза. Причина проста: когда-то процветавшие колхозные фермы в руинах, большую часть скота давно порезали, огромная часть полей области, особенно подальше от Одессы, заросла бурьяном и кустарником. На Западной Украине ситуация на селе ещё хуже. От тотального голода сегодня Украину спасает только то, что по сравнению с 1991 года её реальная численность, без «мертвых душ», вписываемых в избирательные и иные списки, сократилась вдвое. Перед Новым годом в хлебном магазине женщина возмущалась: «Почему подняли цену на хлеб до Нового года? Ведь по телевидению обещали это сделать только после праздников?». Продавщица ей ответила: «Возможно, после Нового года поднимут ещё раз». Зато центр города светится от неоновой рекламы: на неё наша окончательно свихнувшаяся местная одесская власть денег не жалеет. Одесса