Высокая африканская дипломатия - «Военные действия»

Говоря о происходящем на Ближнем и Среднем Востоке, как правило, упускают из виду соперничество региональных тяжеловесов в «Черной» Африке – исторически тесно связанной с БСВ. В лучшем случае эксперты уделяют внимание африканской политике великих держав и Китая. Между тем Турция и Египет, Алжир и Марокко, Иран и монархии Персидского залива имеют в Африке собственные интересы и ведут там активную политику, действуя в сфере безопасности не менее успешно, чем в экономике, в соответствии с теми возможностями, которые каждая из этих стран имеет.

Представим читателю происходящее в Эфиопии, Уганде, Судане и Сомали на основании материалов эксперта ИБВ А. Быстрова.

Турецкий плацдарм в Сомали
Сомали втягивается в соперничество двух основных региональных конкурентов: Турции и ОАЭ, стремящихся закрепиться на Африканском Роге, что позволяет контролировать судоходство в Красном море и значительной части Индийского океана, а также открывает плацдарм для экономической экспансии в Восточную Африку. Соперничают альянсы: ОАЭ – АРЕ и Турция – Катар. Анкара и Доха отвечают конкурентам, сумевшим закрепиться в Сомалиленде, приватизировав бывшую военную базу СССР в Бербере.

Абу-Даби также не ограничивается присутствием в Бербере. Сделка с руководством Сомалиленда таит много юридических и политических рисков. В ОАЭ решили их уравновесить созданием военных баз в других частях Сомали – начинают осваивать район Боссасо в Пунтленде. С марта размер военного лагеря, который связан в логистический хаб с местным аэропортом, увеличился втрое, идет реконструкция ВПП. ОАЭ начинает создавать военную инфраструктуру в Байдоа, в Джубаленде под прикрытием создания лагерей для беженцев, которые должны быть выведены из кенийского Дадааба. Построены казармы и причалы для размещения подразделений береговой охраны ВМФ. В Могадишо ОАЭ строят тренировочный лагерь для сомалийских военных. Абу-Даби стараются заручиться поддержкой Вашингтона – во время недавнего визита министра обороны США Дж. Мэтисса в ОАЭ наследный принц М. бен Зайед аль-Нахаян предложил разместить на эмиратских базах в Сомали от 300 до 400 американских рейнджеров для борьбы с исламистами из «Аш-Шабаб».

Военно-политическое соперничество между ОАЭ и Турцией перерастает в экономическую конкуренцию. В 2016 году Эрдоган убедил тогдашнего президента Сомали Х. Шейха Махмуда предоставить лицензии на геологоразведку и изыскания нефтяных полей фирме Turkiye Petrolleri. Турецкий посланник О. Бекар прилагает усилия для привлечения инвесторов в рыболовную отрасль Сомали. Представители же компаний ОАЭ, общаясь с президентом страны Мохамедом и премьером Х. Али Хэйре, предложили более выгодные условия предполагаемой реконструкции аэропорта и ВПП в Могадишо, чем фирмы, аффилированные с Эрдоганом.

Алжирские явки в Уганде и Чаде

Эксперты ИБВ отметили, что в ходе секретного визита в Уганду в середине апреля руководителя Security Services Directorate (DSS) Алжира А. «Бешира» Тартага тот провел несколько закрытых встреч с коллегами, включая недавно назначенного главой военной разведки полковника А. Кандихо и руководителя антитеррористического подразделения местной полиции Дж. Ндунгусту. Главной темой консультаций была борьба с террором. Тартаг выразил озабоченность поддержкой «Исламского государства» (запрещенного в России) среди угандийских студентов, учащихся в Алжире. Некоторые из них уже арестованы. Достигнуты договоренности об обмене информацией об активности сторонников ИГ в угандийской колонии в Алжире, назначены офицеры связи при посольских резидентурах Уганды и Алжира. Алжирцы разрешили угандийцам вести агентурно-оперативную деятельность в угандийской колонии на своей территории через посольство.

Обсуждалась работа регионального разведывательного центра «Конференции стран Великих озер», организованного при помощи Алжира в середине января в городе Касесе в Восточной Уганде. Он призван наладить обмен развединформацией между странами региона об исламистах (ИГ и «Аш-Шабаб»), а также бойцах повстанческой группировки LRA. В роли основных советников выступают алжирцы. При помощи этого центра их спецслужбы проводят совместные операции с африканскими коллегами по инфильтрации агентуры в исламистские группы региона. Сильные позиции в этом регионе обеспечены в том числе и тем, что долгое время главой секции по безопасности был алжирец Р. Ламамра, наработавший связи в силовых блоках африканских стран. Он играет одну из главных ролей в поддержании взаимодействия по своей линии с руководителями силовых ведомств африканских стран.

Еще одной темой, обсуждавшейся Тартагом в Кампале, было присутствие алжирских советников в подразделениях военной разведки Уганды, специализирующихся на борьбе с LRA. Эта проблема заботит президента Уганды Й. Мусевени – для ее решения он при посредничестве Катара пошел на договоренности о кооперации в области безопасности с суданскими силовиками. В борьбе с LRA участвуют и египетские советники, руководящие подразделениями эритрейских наемников, оплачиваемых ОАЭ, переброшенных в конце апреля по просьбе Кампалы на север Уганды.

Активность алжирцев в регионе, далеком от Магриба, объясняется соперничеством между Алжиром и Марокко. Визит Тартага в Уганду – попытка ответа на усиление марокканцев в этой районе. В начале 2017 года Рабат взял на вооружение новую стратегию, сменив приоритеты с бойкотирования Африканского союза (АС) за поддержку независимости Западной Сахары до восстановления членства в его рядах и активизацию двусторонних связей со странами, поддерживающими независимость Западной Сахары. Эта тактика, включая экономическую экспансию, принесла результаты, и месяц назад Марокко вновь стало членом АС. Что тревожит алжирцев, вынуждая принимать ответные меры, усиливая связи с африканскими партнерами и активизируя контакты в области безопасности. Зона «Великих озер» – один из узлов этого противостояния.

Межрегиональный центр разведки в Уганде – вторая точка алжирских спецслужб в этом районе. Их резидентура ряд лет работает в Руанде, руководство которой в орбите влияния Алжира. В Сахеле алжирцы действуют в Чаде за счет доверительных контактов руководства с президентом И. Деби. Эксперты ожидают усиления противостояния спецслужб Марокко и Алжира в Африке.

Катарские движущие силы

200 суданских военных прибыли в военный лагерь Кавевета в Уганде – катарцы получили в распоряжение территорию для строительства там военной базы. Это стало возможным благодаря договору, подписанному президентом Уганды Мусевени и премьер-министром Катара А. бен Нассером бен Халифой Аль Тани. Во время визита угандийского президента в Доху 18–21 апреля обсуждались и вопросы региональной безопасности.

Визит Мусевени в Катар состоялся спустя несколько дней после встречи в Аддис-Абебе высокопоставленных офицеров ВС и разведки Эфиопии, Уганды, Судана и Катара. На этом совещании Катар взял на себя обязательство финансировать строительство и функционирование регионального военного тренировочного центра в Эфиопии для военных из указанных стран, а также оказание логистической поддержки по перемещению суданских беженцев в северные районы Уганды. Под этим скрывается ликвидация тыловых баз и тренировочных лагерей на юге страны основной оппозиционной Хартуму вооруженной группировки «Суданский революционный фронт» (СРФ), объединявшей повстанцев Дарфура и мятежников из штатов Южный Кордофан и Голубой Нил.

Эта группировка использовалась властями Уганды и Южного Судана для организации вооруженного противостояния с суданскими властями. Хартум отвечал аналогично, оказывая материально-техническую поддержку отрядам партизанской угандийской группировки LRA под руководством Дж. Кони, действующей также на территории Южного Судана и ЦАР. Отметим, что угроза вторжения отрядов LRA в северные районы Уганды резко возросла с начала года, что вынудило Кампалу 23 января перебросить две колонны дислоцированных в Южном Судане войск на север Уганды с целью создания там буферной зоны безопасности. Основаниями для беспокойства послужили данные одного из перебежчиков LRA М. Кибеги, сообщившего о том, что Кони с отрядом сторонников находится в Дарфуре и ведет переговоры о начале наступательной операции в Уганде с представителями суданских спецслужб. При этом суданцы расстреляли одного из близких к Кони командиров группировки, решившего дезертировать со своим отрядом. Кони гарантировали поставки необходимых запасов продовольствия, воды и военной амуниции накануне начала его вторжения в южносуданский штат Верхний Нил. Хартум планировал атаковать руками LRA этот регион и таким образом выйти на угандийскую территорию, дестабилизируя обстановку в двух государствах.

Ситуация была настолько угрожающая, что на север Уганды срочно перебросили наемников из Эритреи под командованием египетских военных советников. Туда же сейчас перебазируются за катарские деньги и отряды СРФ. При этом они оттягиваются от основных районов подрывной деятельности на суданской территории. Кроме того, в январе Мусевени начал обработку племенных вождей племени ачоли, которые и являются главной рекрутской и тыловой базой LRA. В частности, одному из авторитетных вождей О. Латиго, входящему в главную оппозиционную партию Уганды «Форум за демократические изменения», обещана должность в Панафриканском парламенте по угандийской квоте.

Хартум и Доха напугали президента Уганды, вынудив того пойти на мировое соглашение и убрать тыловые базы суданских партизан от границы. Воевать в полной мере сейчас Мусевени не может в силу оппозиции внутри Уганды и протестных настроений в армии, в том числе и против продолжения дислокации войск в Южном Судане и поддержки президента С. Киира. На этом фоне угандийский президент публично отошел от безоговорочной поддержки Джубы. 6 апреля он встретился в Кампале с южносуданскими политическими деятелями, находящимися в оппозиции к Кииру (вдовой основателя СНОА Дж. Г. Р. Нуанденг, М. Дагот, Д. Ажаки, К. Нгаи), пообещав им совершить визит в Джубу и предупредить своего коллегу о необходимости прекращения гражданской войны, а также осудив действия племенного совета титульного в Южном Судане племени динка, где призывают к этническим чисткам.

Доха решает более важную задачу, чем примирение Кампалы и Хартума. Это ослабление египетского присутствия в Уганде. Отношения между Каиром и Кампалой в сфере безопасности в 2017 году шли по нарастающей: угандийские полицейские и военные направлялись на учебу в Каир, в Кампале постоянно базировались группы египетских советников из армии и спецслужб. Это не могло не насторожить Доху и Анкару, главных региональных противников Каира и Абу-Даби. Их ответный удар с использованием суданского фактора серьезно встревожил Каир... и Найроби. Доха, стоявшая у истоков создания железнодорожного «северного коридора», полагает целесообразным найти более дешевые проекты строительства, чем те, которые предлагает КНР, реализуя их на кенийском участке маршрута. Усиление в регионе Катара противоречит китайско-кенийским интересам.

Египетский рейд в Энтеббе

Встреча за закрытыми дверями 2 мая в Энтеббе президента Мусевени и министра иностранных дел АРЕ С. Хасана Шукри расценивается экспертами как попытка Каира стабилизировать ситуацию после недавнего крена Кампалы к Катару. За 10 дней до экстренного визита главы МИДа АРЕ в Уганду Доха и Кампала подписали соглашение о предоставлении Катару территории для организации военной базы в Уганде. В Каире это расценили как угрозу египетско-угандийскому альянсу, в основе которого, помимо вопросов безопасности, лежит проблема строительства Эфиопией плотины «Возрождение» («Бурлящий контингент»).

Последние годы Каир начал полномасштабную дипломатическую и подрывную работу по снижению регионального влияния Эфиопии путем создания блока восточноафриканских стран против строительства. Ситуация с Угандой, в которую Египет вложил много сил и средств, начиная от подготовки в своих учебных заведениях ее силовиков и закачивая прямым участием в боях вместе с эритрейскими наемниками против группировки LRA, показательна. Политика африканских лидеров диктуется сиюминутной выгодой. Мусевени, испытывающий возрастающее давление внутренней оппозиции, в данном случае это продемонстрировал. Он пытается вести двойную игру, причем с антагонистами – Каиром и Дохой, стараясь получить максимальную выгоду. Египетский министр иностранных дел был вынужден ждать начала аудиенции у Мусевени более двух часов, что убедило его в том, что угандийский президент затеял тройную комбинацию – с Каиром, Дохой и Аддис-Абебой.

На встрече обсуждали строительство плотины «Возрождение». Египтяне старались выяснить степень поддержки Кампалой их точки зрения на эту тему на предстоящем саммите стран – членов Nile Basin Initiative, который должен состояться 25 мая. Это первый саммит, в котором Каир принимает участие после замораживания с 2012 года своего членства в структуре, когда египтяне и суданцы отказались ратифицировать предложенный эфиопами проект рамочного соглашения о кооперации в использовании вод Нила. В нем речь идет о ревизии действующего соглашения, по которому Египет получает около двух третей вод Нила, что жизненно важно для продовольственной безопасности и бесперебойной работы ирригационных сооружений АРЕ. По новому соглашению египтяне хотят добиться квоты на водосбор в размере 55 миллионов кубометров из 82 миллионов кубов общего сброса. В итоге Мусевени ничего не обещал С. Шукри. 26 февраля во время встречи с эфиопским премьером Х. Десаленем он высказался за право Аддис-Абебы самостоятельно распоряжаться водами Голубого Нила. С другой стороны, угандийский парламент не ратифицировал эфиопский проект Рамочного соглашения о кооперации.

Угандийский лидер подвешивает ситуацию, стараясь получить максимум преференций, и это у него получается. Шукри подтвердил готовность Египта выполнить условия соглашения, подписанного в декабре 2016 года, и направить в случае просьбы Мусевени четыре тысячи египетских военных в Южный Судан. Каир пообещал инвестиции в туристический сектор Уганды. Продолжится участие египетских советников в рамках противодействия LRA. Шукри посетовал, что обращения египетских спецслужб к угандийским коллегам о задержании и депортации в АРЕ членов ИГ остаются без ответа. При этом спецслужбы АРЕ предоставляют «исчерпывающие данные» в отношении джихадистов, дислоцирующихся в Уганде или использующих ее как транзитную площадку. Озабоченность пассивностью угандийских силовиков недавно выразили и алжирские спецслужбы.

Единственное, что можно занести в актив Каира по итогам визита в Энтеббе, – согласие Мусевени поддержать Египет в противодействии распространению влияния в регионе саудовско-эфиопского альянса. Это звучит интригующе, поскольку в апреле Каир и Эр-Рияд «помирились» и договорились восстановить «дружеские отношения». В реальности все иначе. То, что инициативу о противодействии Эр-Рияду в его попытках региональной экспансии выдвинули в Египте, а также последний по времени кризис в отношениях между КСА и ОАЭ по йеменскому конфликту, свидетельствует: в реальности мира между КСА с одной стороны и ОАЭ – АРЕ – с другой нет. И не может быть, пока внешнюю политику в Эр-Рияде определяет сын короля М. бен Сальман.

До визита в Энтеббе Шукри заезжал в Асмэру, где на встрече с президентом Эритреи И. Афеворки была подтверждена приверженность «общим усилиям блокировать проект строительства Большой плотины». То есть курс на стимулирование оппозиционных эфиопскому режиму повстанческих группировок будет продолжен. С помощью дипломатии Каир хочет не решить проблему, а заволокитить ее, но создать дипломатический фронт поддержки Египту не удалось. Итоги последнего африканского турне президента А. ас-Сиси и его переговоров с лидерами Танзании, Кении и Руанды это подтверждают. Что означает неизбежное и значительное усиление нестабильности в регионе в ближайшее время.