СOVID-19: Россия не повторит «новозеландское чудо», нам устроят давку в метро - «Мир»

Пандемия Covid-19 охватила весь мир, однако не везде она проходит одинаково. Ряд стран буквально задыхаются от эпидемии: США, Италия, Испания. А некоторые переносят ее с минимальными потерями.

Одной из таких стран является Новая Зеландия — страна с почти пятимиллионным населением, в которой зарегистрировано всего 1476 случаев заражения и 19 смертей, что является самым низким показателем смертности в отдельно взятой западной стране с развитой системой здравоохранения.

Как пишет научное издание New Zealand Medical Journal, если бы не решительность правительства и скорость принятия решений, статистика смертей в стране могла составить примерно 14400 случаев. Однако успех в предотвращении эпидемии был бы невозможен без готовности граждан соблюдать вводимые ограничения, а это стало следствием доверия общества к власти.

Еще одним фактором, обеспечившим успех в предотвращении эпидемии Covid-19 в Новой Зеландии, ученые считают геном нации. Многие из них полагают, что особенности генома влияют на то, как разные народы реагируют на болезни и природные явления.

Видимо, особая генетика и в том же Вьетнаме, где на 30 апреля 2020 в стране зафиксировано всего 270 случаев заражения коронавирусом. Погибших — ноль. Это на 85 миллионов населения страны, имеющей протяженную границу с Китаем!

А что в России? Врачи говорят, что инкубационный период может быть до трёх недель. То есть мы уже должны начать ощущать последствия известной давки в московском метро, спровоцированной некомпетентностью властей. А если на майские праздники народ отправится на шашлыки, страшно представить, что будет.

А может, у нас тоже особый геном? Может, тоже стоит понадеяться на «новозеландское чудо»? Или для этого не хватает дисциплинированности?

— Судя по тому, что нам известно, главное — это верно выбранная стратегия борьбы с инфекцией, помноженная на доверие к власти, — отмечает руководитель Экспертного совета Фонда стратегического развития Игорь Шатров.

— Жесткие карантинные меры, которые в Новой Зеландии к тому же были приняты превентивно, стали бы невозможны, если бы новозеландцы не приняли такой прямолинейный подход со стороны государства, противились ему. В большинстве стран с западной моделью демократии власть сначала не восприняла проблему всерьез, а потом старалась в каком-то смысле договориться со своими гражданами о степени ущемления их прав и свобод. В Новой Зеландии руководство страны сразу взяло ситуации под полный контроль, найдя нужные аргументы. Что касается генетических особенностей нации, которая, возможна, оказалась менее восприимчива к новому коронавирусу, всерьез об этом можно будет рассуждать по окончании пандемии и после проведения всесторонних исследований.

«СП»: — По словам вирусологов, в случае любой эпидемии есть две стратегии, которым можно следовать. Первая хорошо знакома и не раз испытана — это локализация и смягчение последствий. Вторая — более радикальная и рискованная стратегия ликвидации (элиминации) вируса. Какая стратегия, по-вашему, более эффективна. Почему большинство стран пошли по первому пути?

— Я уже сказал, что радикальная стратегия в странах западной демократии наталкивается на противодействие со стороны общества, развращенного идеей превосходства личной свободы. Общественные интересы вторичны, личные права первичны. В том, что стоит поступиться личным ради общего, приходится убеждать. Это априори не говорит о черствости и безразличии граждан. Просто такая модель поведения приветствуется. Но, конечно, при осознании серьезности угрозы и для себя лично граждане западных стран также способны на подвиг и самопожертвование. Но прежде, чем жертвовать, там принято считать. Это не плохо и не хорошо. Просто так принято.

«СП»: — От чего еще зависит распространение вируса? Замечено, что в Африке и Латинской Америке меньше заболевших. И вообще тенденция такая, что повально болеют богатые страны… Почему?

— Это обманчивое ощущение. В экономически развитых странах широко проводится тестирование, больше выявленных инфицированных, лучше налажена медицинская статистика. Это создает видимость более высокого уровня заболеваемости, чем в странах, где нет возможностей для реализации такого повышенного внимания к проблеме. О ситуации с заболеваемостью в развитых странах мы узнаем в режиме онлайн, чего нельзя сказать о бедных странах той же Африки. Немаловажно также, что серьезная заболеваемость на Европейском континенте, в Соединенных Штатах — следствие высокой мобильности граждан. Кстати, невысокая мобильность россиян, которая не является для экономики позитивным фактором, в данном случае сослужила хорошую службу.

«СП»: — Насколько дисциплинированность граждан и доверие к властям является ключевым фактором борьбы с эпидемией? В каких еще странах это сработало?

— Китай, Южная Корея показывают примеры сплоченности общества в борьбе с невидимым врагом. А феномен Вьетнама должен вообще изучаться отдельно: в 100-миллионной стране 270 заражений за 2 месяца всеобщего пристального внимания к болезни, ни одной смерти. Куда там Новой Зеландии до Вьетнама! И в китайском, и в южнокорейском, и во вьетнамском случае, на мой взгляд, мы видим пример того, как на ситуацию влияют особенности менталитета — социокультурные и религиозные особенности и традиции народов этого региона мира. Не политический строй и степень демократичности/авторитарности государства все же стоят во главе угла. Плешь проели Александру Лукашенко, обвиняя его в авторитаризме. Но мы сейчас наблюдаем серьезный рост заболеваемости коронавирусной инфекцией в Белоруссии.

«СП»: — В России это может работать? Вон у нас большинство собирается проводить майские дома, на шашлыки собираются единицы. О чем это говорит?

— Надеюсь, что здравомыслие, действительно, восторжествует, хотя пока наблюдаю противоположную картину. Российская цивилизация — не западная и не восточная, впитала в себя многое от тех и от других. И в этом смысле мы, наверное, предрасположены к тому, чтобы шарахаться из крайности в крайность — от западной модели демократии к восточной автократии, от ценностей индивидуализма к коллективистскому началу, от недоверия к власти до ее почитания. Может, просто свести в мозгу эти крайности в формулу «оберегая себя, оберегаешь и других, прислушиваясь к призывам власти, помогаешь себе»?

«СП»: — У нас давку в метро устроили, а сейчас удивляются, что за сутки идет такой прирост, как раз две недели прошло, если инкубационный период до трех недель, то рост еще будет продолжаться. Так ли это? То есть мы даже до пика еще не дошли? Что ждать в будущем?

— Сергей Собянин, оценивая ситуацию в Москве, сказал, что мы прошли только четверть пути. У него больше информации, чем у любого из нас, потому нет оснований не доверять таким оценкам. То есть многое еще впереди! Но и паники быть не должно! Абсолютные цифры пугают, но в подобных случаях реальным индикатором являются относительные. Ежедневно число заболевших увеличивается не более, чем на 7 процентов. Да оно количественно подрастает, но не увеличивается экспоненциально. Это важно. Это говорит, как мне кажется, о том, что пока удается сглаживать рост, не создавать условий, чтобы кривая заболеваемости резко пошла вверх. Это настраивает на осторожный оптимизм. Если еще и дачники не подведут и будут сохранять социальную дистанцию приобщении с соседями, перелом скоро наступит. Если этого не произойдет, через 1?2 недели нас ждет резкий рост числа рост заболевших и умерших.

— Новая Зеландия здесь не одинока, — считает доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ Вадим Трухачев.

— Примерно таким же путём пошла Норвегия, где тоже очень низкая смертность. Объяснение тут простое — общая законопослушность граждан и близость власти и народа.

В этом смысле Новая Зеландия — страна не англосаксонская, а как раз «скандинавская». К тому же ей в силу удалённости было проще закрыть границы.

«СП»: — Во Вьетнаме ни одного погибшего. Как так?

— Во Вьетнаме сильное государство и дисциплинированный народ. Об остальном пусть скажут врачи-эпидемиологи.

«СП»: — Где еще дисциплинированность граждан сработала?

— В первую очередь, это сработало в Австралии, Канаде, Финляндии, Германии, Австрии. Особенно отмечу последнюю. Несмотря на близость к очагу вируса в Северной Италии, там быстро приняли необходимые меры.

«СП»: — А что в России? К нам это применимо?

— У нас народ привык не верить власти. К тому же у нас зачастую народ халатно относится к своему здоровью. Плюс ко всему, первоначально власть меры не принимала, а Елена Малышева вовсю говорила, что коронавирус не опаснее ОРВИ. И вдруг такой поворот на 180 градусов… Естественно, народ не особо верит в таком случае.

Я не врач, но есть ощущение, что последствия давки 15 апреля мы явно наблюдаем сегодня. Как и последствия других массовых скоплений в других регионах. Прогнозы давать трудно — даже врачи тут дают противоречивые сигналы.

— Полагаю, генетические особенности той или иной нации определенно влияют на уровень эпидемиологической опасности, — говорит директор Института свободы, член бюро президиума политсовета партии «Родина» Федор Бирюков.

— Вообще, значение национальности, фактор крови сильно недооценивается в современном мире из-за диктатуры политкорректности. Однако, пандемия коронавируса заставила людей раздвинуть ширмы политкорректных догм и трезво посмотреть на реальность.

Кроме того, влияют климатические условия, образ жизни и прочие факторы. В мегаполисах с высокой плотностью населения любая зараза распространяется молниеносно. В сельской местности обратная ситуация. И в каждой стране эпидемия проходит по-разному. Фактически, под названием COVID-19 действуют разные модификации вируса, обладающего сильнейшим мутагенным потенциалом.

«СП»: — Стоит ли верить только официальной статистике?

— Официальная статистика заболеваемости и смертности не может заслуживать абсолютного доверия, так как она в большинстве стран политически ангажирована, используется властями для оправдания тех или иных ограничительных мер. Также важны масштабы тестирования населения. В тех странах, где проводится мало тестов, там и заболеваемость официально меньше. Учитывая то, что во многих случаях люди переболевают коронавирусом в легкой, «простудной» форме или вовсе бессимптомно, реальное число заболевших и выздоровевших в разы больше. А многие умершие пациенты страдали другими смертельно опасными заболеваниями, которые в не меньшей степени привели к летальному исходу, чем сам ковид.

Ученые и врачи еще долго будут разбираться со всеми особенностями коронавируса образца 2019 года. Появятся и новые штаммы, возможно, еще более агрессивные. Но специфику влияния коронавируса на психологию масс и публичную политику уже можно определить довольно точно. Это заболевание обладает колоссальным тоталитарным потенциалом.

Ни одному диктатору прошлого и не снилось, что можно совершенно без всякого внешнего насилия посадить под домашний арест миллионы граждан, лишить их дохода и работы, массы привычных прав и свобод, вселить в сердца и умы людей смертельный страх. И совершенно неважно, велико ли в той или иной стране доверие к власти или же преобладают оппозиционные настроения.

«СП»: — А что в России? У нас не протестная страна?

— В России большинство населения настроено на бытовом уровне антиправительственно, однако сейчас граждане проявляют довольно высокое послушание. Большинство сидит дома, флегматично ожидая очередного экономического кризиса. Но в Москве, например, самоизоляция не предотвращает рост распространения коронавируса. Заболевание следует собственному алгоритму, неподвластному административным рычагам управления.

Новый потенциал управления массами, раскрытый коронавирусом, непременно будет востребован и развит властями государств. Но и народы должны извлечь из этой ситуации определенные выводы. Хотя бы в том, что гражданская свобода, как и человеческая жизнь — вещь хрупкая, ее тоже надо защищать.

Коронавирус, борьба с пандемией, последние новости:

Статистика по коронавирусу на 1 мая: в России за сутки заразились 7933 человека

Москвичам рассказали, к чему приведет нарушение самоизоляции на праздниках

Смотрите карту распространения коронавируса онлайн